Но Митя был уже слишком далеко и от телефонного разговора с Яриком, и от всех земных забот. И не важно ему, нужна ли эта сказка ещё кому, разве что ему, он за неё и за себя уже преосновательно взялся. Умеет Митя браться за себя и за свою Сказку. Вот это да!.. И шпокают яйчонки у мальчонки под ручонкой. Умеет он это делать, ох же, как и любит, а уж тем более на сон грядущий глядя вечерком. И сколько бы лет тебе ни было, бываешь в том искусстве своём пребольшой мастак. И укатываешься на бурлящих яйчонках в свою сказку всё дальше, всё глубже, всё прытче, всё гулче, всё слаженнее, умазаннее и всё более добротно, славно, хорошо. И являются тут тебе и привидения, и видения, и бабы-ёги, и всё такое прочее. А как же, без умения и желания много дрочиться ни сама твоя дрочильная Сказка, ни её многая наука для твоего членика, ни ея светлыя горизонты тебе просто не открываются и даже не светят: ничто твоё не стоúт, ничто из твоего в дело не просится, Сказка не про тебя, и тебе в ней делать нечего и совсем не привольно, не вольготно, не сладко, не славно, не сытно, не утолительно, не умилительно, не интересно, и руки твои так и опускаются, ведь не за что им браться, а за что же им ещё взяться, как не за самого тебя?.. Никогда и нигде не учат мальчишку держать и ваять его членик в обычных классах и школах, тебе просто важно уметь открывать свою Сказку, и тогда ты непрестанно обнаруживаешь себя в ней, а её во вне. И никому это не нужно, кроме тебя самого, и никому в ней не интересно, как тебе... И потому ты делаешь всё своё вольготно, легко и вдохновенно. Сказка раскрывается, дрочка начинается, или, что одно и то ж: дрочка начинается, сказка продолжается. На то и членик мальчику, чтобы ежедневно преполняться проходящей через него силушкой, вытягивать, выделывать свои яичковые силы и соки, оттягивать, уделывать свои буйные возжелания и фантазии, оргастировать неимоверно и неиссякаемо, доиться, телиться, делиться собой без убыли, пахтаться всё к большей вящей своей радости и счастия своего мальчукового при том ни на чуть не терять. А уж дай Мите возможность, он бы делал это играючи даже на виду у всех с утра до вечера и с вечера до утра не переставая. Что зайцу морковка и капуста – то и членик с яичками для мальчика. И коль без мороженого прожить ещё целый день, хоть и худо, бедно да с трудом, но можно, то без удрочки уж, увольте, ну никак. И коль хоть чуть-чуть каждый день не подрочишься, считай, что день твой пропал даром. А то как же, даже только лишь приоткрывая и раскачивая для себя просто волшебные горизонты выдерживания своего презаряженного яичковыми силушками торчка, как можно тебе отныне и навсегда не быть всецело преданным тому твоему высокому мальчуковому искусству всеми глубинами твоих яичек и души?.. И разве не для такого знающего себя взращенного мальчика бывает ни на чуть не менее желанно, интересно, вкусно, хорошо, упоительно и пользительно на славу не только уметь дрочиться, но и уметь удерживаться от дрочения, определяя животворящую тебя пропорцию, насыщенность и грань?.. И один только вопрос, как дитё ни тешится и ни чешется, занимает всё более Митю. Получается, чем больше умеется, тем более млеется, а чем больше дрочится, тем более хочется и можется?...