МЕДВЕДЮШКИНА ЛАПА Нет, наш медведюшка не был хоть немного запомороченным и слаб. Просто он пересыпал обыкновенную зиму в своей берлоге, сосал лапу и видел сны. И приснился ему горшок со сметаною. Сметана была белая-белая, вкусная и густая же, однако. От неё дул сильный сметанистый ветер и залепливал уши, рот и глаза воздушной сметаной. Да только наш медведюшка очень да сокрушался. Вдыхать носом то ароматы — то вдыхал, но как языком до горшка самого то добраться? Не, это был уже не горшок — это была вселенная, целая вселенная из сметаны. Но в этой вселенной никто больше, кроме сметаны, не обитал, а она была такая вку-усная! Проснулся наш медведюшка от большого аппетита в своей берлоге, поднялся, потопал к окошку, достал ма-аленькую такую баночку сметаны, скушал совсем ма-аленькую ложечку, почавкал, сглотнул и вновь улёгся на своей кроватке. И засопел. И снилась ему малиновая поляночка. Малины на ней было о-очень много. Кусты, заросли были о-очень большими. Самая что ни есть объедительнейшая малина висела повсюду. И большая ведь и совсем вку-усная. Целая вселенная была малиной, большой и вкусной. И больше там никого не было. Вновь проснулся медведюшка от славного аппетита — и к окошку прыгнул. Достал ма-аленькую такую баночку с совсем ма-а-аленькой малинкой, бросил в рот ягодку и почавкал. И вновь улёгся в постельку досыпать. Сосёт лапу, вспоминает вселенные сметаны и малины и слезами заливается. Жалко ведь, что такие большие вселенные — и совсем никого там нет. И вновь сон одолел. И снится медведюшке его большая-пребольшая лапа. Облизительнейшая, мягонькая такая и теплынькая — и своя, родная, свойская. Не лапа — а целая вселенная. И до самой весны медведюшка наш больше не просыпался. Снилась ему его лапа-вселенная, а лапа была во рту. Не лапа — а лапулечка. Оч-чень даже аппетитная, надо сказать.