Мужчины напрокат
или
Белый танец для страстных дам


Александр Борисович — видный человек. Однако то, чем он занимался, сразу как-то определить и не получалось. Сводник? Международный сводник? Международный сводник экстра-класса? Но все было куда сложнее, чем звучало. Александр Борисович работал уполномоченным одной из зарубежных компаний. Эта предприимчивая фирма поставляла на заказ любовников для страстных женских сердец, которые, конечно, способны были оплатить свою относительно дорогостоящую прихоть. Похоти похотями, однако, может быть, давно уже минувшая встреча с уполномоченным поможет нам сейчас прояснить вопрос, что же женщины ищут и что их способно удовлетворять в мужчине. В сексуальном плане.

— Я работаю на Украине вот уже пятый год, — рассказывал некогда Александр Борисович, — и ни один из моих десяти выпускников не вызвал нареканий со стороны клиенток. В этом году появятся очередные четыре выпускника.

— Ваша фирма занимается целенаправленной деятельностью на заказ. Чем привлекает Ваших заказчиц Украина?

— Скорее всего, своим энергетическим ареалом, в котором могут возникать удивительные мужчины, страстные, нежные, благородные и духовно просветленные.

— О, Ваши клиентки требуют не просто статных и породистых мужчин, но еще и духовно одаренных?

— В этом-то и вся специфическая сложность моей работы. Найти в потрясающем убожестве перлы, которые чудно возникают в чудовищном конфликте между их потенциальным уровнем развития и предельным уровнем развития господствующей среды обитания.

— Но помилуйте, зачем для удовлетворения плотских желаний духовные личности?

— А это уже особенность нашей фирмы. Мы отличаемся от своих конкурентов тем, что не просто подыскиваем мужчину для женщины, но и максимально подготавливаем их обоих для этой встречи, которая именно вот тогда и способна не просто удовлетворять плотские желания женщины, но и исцелять ее душевно, телесно, духовно, пробуждать и питать, развивать трансцендентность, неординарность в восхищающем и возносящем в тонкие сферы оргастическом блаженстве.

— Надеюсь, что и реальные переживания не менее удивительны, чем Ваши слова. А какова духовная польза от всего этого мужчинам?

— Их достоинство — в несокрушаемой целостности и девственности. Мы их приучаем в сексе целомудрия не терять, а наоборот, действенно закаляться и развиваться, снова-таки, телесно, душевно и духовно.

— Как Вам удается находить подходящих мужчин под заказ в нашей стране?

— Я и сам, порой, поражаюсь. Но, тем не менее, нахожу. Целенаправленно ищу — и все складывается словно само собой. Должно быть, множество невидимых сил помогают мне в этом процессе, и настолько помогают, насколько я зрел сам и способен осознанно соучаствовать в нем.

— Но а что мужчин привлекает в сотрудничестве с Вами?

— Вначале — чисто материальные приобретения. В частности, бесплатно съездить за рубеж, повидать мир и покупаться в неге и в роскоши. Да и безопасно для себя, с величайшими удовольствиями познавать волшебный мир женщины. А затем, когда они все более духовно просветляются, молодые люди открывают для себя радость духовных свершений.

— Через секс? И Вы что, набираете только девственников?

— Между нами мальчиками, большая рознь лежит между культивируемым обыденным сексом и трансцендентным сексом, между девственником, не изведавшим тайн секса, и девственником, овладевающим этими тайнами вначале самостоятельно, а затем и в сотрудничестве с любимой. И наши умудренные девственники уже не бояться оставаться голышом даже с целым охочим на них миром наедине, потому что они овладели собой полностью, полностью для того, чтобы уже не бояться для себя последствий этого.

— А в ходе подготовки к зарубежному турне молодые люди приобретают гетеросексуальный опыт?

— Где-то за год они приобретают навыки, азы сексуального искусства. Правда, без помощи наставника на овладевание этими азами не хватило бы и жизни. Опыт молодые люди накапливают громаднейший, но... без женщины, самостоятельно открывая и прочувствывая на себе все нюансы. И такое умение позволяет им в дальнейшем всегда поддерживать и развивать свою сущность, мужскую и жизненную.

Парадоксально — но это факт. Первой женщиной для наших юношей становится та, к которой они едут. Но даже тогда, когда они встречаются еще только впервые, то, по отзывам наших заказчиц, даже опытнейших ловеласов наши ребята оставляют своим мастерством далеко-далеко позади себя.

— Почему?

— Во время секса ловеласы разрешают телесные, ну, порой еще, некоторые душевные задачи, а наши выпускники, помимо всего прочего, уверенно и властно занимаются духовным творчеством, чутко созидают в невидимом для других духовном мире, утверждают духовную жизнь. Однако, как это получается и происходит — на пальцах не объяснишь. Существует лишь немного технических приемов, как приходить к осознанию и к могуществу этого.

— Хорошо, а какие технические навыки приобретают Ваши выпускники?

— Они становятся способными чутко, без семяизвержений и хоть до бесконечности путешествовать и двигаться в своем оргастическом экстазе. А согласись, что во время оргазма мужской половой аппарат оказывается чрезвычайно хрупким, легко выходящим из подчинения. Малейшее неосторожное и случайное движение может вывести из равновесия блаженства и привести просто к мокрому концу, к бурной эякуляции.

— Аппарат хрупок, потому что слаб?

— Да, тут двойственное значение у хрупкости. Либо аппарат сей немощен для преображения человека в оргазме, потому что не развиваем и не развит. Либо — филигранно соединяет осознание с невидимыми для телесных очей мирами, а потому и требует с собой обращения не грубого, чрезмерного — но чуткого, осторожного, бережного, предусмотрительного и достаточного.

— А правда ли, что активная страстность женщины при половом акте играет большущее значение? Что без желания быть активной и ведущей в любовной игре женщина не придет к удовлетворению, а то и вообще к сексуальному пробуждению? И то, что если страстность женщины превосходит мужскую страстность, то при зачатии у такой пары чаще всего может родиться именно мальчик, а не девочка?

— Вопросов много, они из жизни, ответить на них возможно утвердительно, но с извечными оговорками. Любви и милым закон не писан. Тем не менее, не то, чтобы женщина была активнее мужчины, главней — чтобы они оба были не просто небезучастными друг к другу, но и чутко ощущали и предупреждали потребности и особенности друг друга. Предположим, во время трансцендентного оргазма мужчине не стоит провоцировать семяизвержение, наклоняясь или поворачиваясь животом книзу. Но, вместе с тем, ему, будучи под женщиной, небесполезно, как и женщине, по-своему двигаться телом, оргастическими мышцами и тазом, играть ладонями и пальцами по клавишам и педалям женского тела и своего, в частности, между копчиком и мошонкой, мягко регулировать напряжение и оргастическое давление глубиной и частотой толчков со своей стороны, по-различному раздвигая, сгибая и поднимая ноги. Мужчина, по-моему, должен не просто уметь переживать оргазмы без эякуляции, уметь не спускать жизненной сущности семени, без которой и оргазм-то невозможен и которая, все же, при оргазме взращивается и не застаивается, трансформируясь и выделяясь в виде всевозможнейших фаллических секреций. Мужчина должен также уметь в совершенстве выделять свое семя на разных уровнях и в различных количествах: от «смазок», капелек эякулята и микроэякуляций вплоть до бурного и обильного семяизвержения. Первое, например, важно для усиления потенции, а последнее, хотя и может ослаблять потенцию своеобразно, но важно бывает иногда и не только для зачатия любимого и желанного, выношенного обоими супругами ребенка. Правда, коль бывает и такое необходимо, наш мужчина и в этом случае сохраняет полную потенцию и власть над собой.

— Конечно, женская страстность существенна для удовлетворенности и мужчины и женщины. Но ведь страстность-то не всегда зажигается сама собой. Кто же ее разжигает, зажигает, как не мужчина?

— Не то, чтобы мужчина просто зажигает. Страсть разжигается взращенной мужской потенцией, управляемой и неиссякаемой. И что мужчина бы не делал с женщиной под час предварительных ласк, под час последующих за оргазмами ласк — если он не сохраняет и не взращивает свою потенцию и дальше, он ощущается женщиной скорее не как мужчина, а вряд ли немногим больше пластикового вибратора, гуттаперчевого массажера и силиконовой куклы. С теми же оговорками нужно принять и положение о ведущей роли женской страстности для зачатия мальчика. Мальчик-то мальчиком, но вот какое здоровое и жизнеутверждающее начало удастся вложить в обличие его? А это уже определяется не столько женской страстностью, сколько неосознаваемо и осознаваемо взрощенным духовным, душевным и телесным миром каждого из партнеров.

— А и все же, не может ли дело, которым Вы занимаетесь, показаться «неприличным» и «отвратительным»?

— Да? Кому-то, наверное, так и кажется. Помочь женщине найти для себя здоровое и полное сексуальное удовлетворение, зачать и родить желанного и здорового ребенка? Сделать для мужчины его скрытые возможности явными и осознаваемыми, управляемыми? Да, это далеко не всем хочется. И чаще всего – потому что не можется.



Помимо Александра Борисовича из конфиденциальной зарубежной «кумпании» мне удалось в то некое время встретиться и с не менее конфиденциальными ее выпускниками. Поражался, что каждый из них и не знал о существовании другого. Вернее, может, смутно и догадывался, но не знал точно и наверняка. Что ж, тут на самом деле нечему было удивляться. «Фирма» искала, находила личности и ненавязчиво, мягко, индивидуально, так сказать, по-отечески помогала этим личностям состояться. Таковы были тогда ее бизнес и коммерция.



Олег, девятнадцать лет, прошлогодний выпускник:


— До сотрудничества со Школой я мог только в онанистических мечтах представлять себе, что способен удовлетворять себя и любимых женщин бесконечно. И что женщин этих очень-очень много. Но когда я овладел собой, я понял, до чего же это все просто и... бесполезно. Просто в той же мере, как и умелой женщине несложно удовлетворить множество мужчин. Доводишь женщину до ее особенной эякуляции два-три раза, полностью отключаешь тем женскую сексуальность — а сам, умело несокрушимый, принимаешься обрабатывать следующую партнершу. А бесполезно все это — потому что человек удовлетворяется по-настоящему и обогащается не эякуляцией, но оргазмом. В нем-то и удовлетворяешься полностью, потому что чувствуешь себя в нем свободно, окрылённо и способным продолжать до бесконечности. Это равно касается и мужчин, и женщин.

— А каким пришелся тебе по вкусу твой первый гетеросексуальный опыт?

— Непредвиденный «научно-исследовательский» опыт надо мной. Я ехал за тысячи километров, знал, что добираюсь к некой чудачке, но что до такой степени... Правда, недели через две она стала совсем другой женщиной, вполне нормальной и без всяких «маниакальных» завихрений. Но что это были за две недели...

— В чем заключались ее странности?

— Не ведаю, кого она знала и с кем водилась раньше, но уверен, что в ее сорок три года я был для нее первым мужчиной. И это странно. Ведь бóльшая часть живописных полотен, скульптур, лепных украшений, настенных постеров в ее доме, так или иначе, относились к обнаженной мужской натуре. А «маленькая интимная комната» представляла собой просторное помещение с громадным количеством всевозможнейших искусственных приспособлений для удовлетворения страсти. В общем, женщина была ужасно закомплексованной и зацикленной на самоудовлетворении. Но, даже мастурбируя, она не умела подняться выше истощения своей похоти. Вместе с тем, женщина была классная. Клёвая.

— Выходит, эта женщина тебя заказала для разнообразия, в виде очередной сексуальной игрушки.

— Куклы-игрушки, впервые для этой женщины живой. И уже с порога первым делом полезла расстегивать мою ширинку. Хозяйку перво-наперво интересовали внешний вид и «актуальная длина» «вонючего инструмента» гостя.

— Хороши слова для знакомства.

— Впрочем, мои фотографии она уже видела и раньше. Тут ее интересовало, поступило ли к ней то, за что уже предварительно и наличными уплачено. И лишь тогда, когда саморучно убедилась в моих актуальных двадцати сантиметрах и в наличии настоящих, аккуратненьких и аппетитных яичек, улыбнулась мне преприветливо и стала по-барски встречать и располагать меня с дороги. Её начальные слова о «вонючем инструменте» были лишь попыткой скрыть до поры до времени ее безумную страсть по молодому мужчине. Раньше ей приходилось эпилировать даже густые волоски с подбородка, однако через те же две недели ее гормональная система вполне нормализовалась. А мои мужские запахи ее просто приводили в неистовство. Правда, пьянящим пряным ароматам во многом способствовали и мои предыдущие рационы, режимы питания, деятельности.

— Так что это были за две недели?

— Практическим освоением ею инструкций о том, как надо пользоваться для полного сексуального удовлетворения настоящим мужчиной. Она делала все тщательно и рачительно, даже каждое слово руководства уместно испытывала на мне. Прежние муляжи ей не приносили удовольствия, в них не было жизненной мужской сущности. И потому вначале особенно внимательно следила за тем, чтобы не выплеснуть насмарку заряд моей сексуальной батареи.

— Что значит «особенно внимательно»?

— Разложила меня на широком кресле, в котором подножники и спинка могли плавно и по частям опускаться-подниматься, и овладела мной. Тут и я впервые убедился, что интимная связь с любимой и умелая мастурбация — вещи совершенно разные, каждая — по-своему необыкновенная, но вовсе не исключающие, не заменяющие друг друга — а наоборот, благоприятствующие и способствующие взаимодополняющей необыкновенности друг друга. А моя возлюбленная вскоре настолько глубоко убедилась в преимуществах живого и неувядающего фалла, что не переставала все брать меня и вбирать в себя повсюду, так что в различнейших под ней расположениях я провел немалую часть первых двух недель.

— А что ты еще почувствовал, когда ощутил себя впервые в женщине?

— Что благодаря приобретенным ранее навыкам и умениям я могу продлевать блаженство до бесконечности и что это все чрезвычайно здорово. Как и то, что я не познал женщину немощным и неопытным в прежние годы.

— Хочешь сказать, что умелая мастурбация приучает к здоровому образу полнокровной сексуальной жизни?

— Не то, что она приучает, не опустошает, поддерживает ощущение реальности сверхреальности. Умелая мастурбация — это уже и есть здоровый образ жизни не обретшего свою любимую мужчины.

— А когда находит?

— То естественное и во многом обогащающее ее дополнение. Ведь секс либо затмевает и оставляет равнодушным, слабым, либо просвещает и просветляет выдержанных и стойких.

— Ладненько. И долго ты пребывал в блаженстве, когда ощутил себя в ней?

— Я не то, чтобы нечто рациональное и передаваемое в словах ощущал. Я просто жил, летал и купался вольной птицей в оргазме. Он приходил волна за волной, и нам с возлюбленной вовсе не было скучно. Правда, и «вонючего инструмента» в том была большая вина, ведь чем дольше с ним общаешься цельным, тем слаже он становится и обходительнее.

— Вообще-то, о вольных пернатых птичках в оргазме мне уже приходилось слышать и от других людей. Не стали ли эти слова дежурной и забитой фразой?

— Понимаешь, если птица и всамделишне ощущает себя вольной, что она еще может о себе сказать? Разве что иначе, чем другие птицы, она выражает себя в самом полете. И обнаруживает она в нем также сугубо личное свое.

— А что обнаруживаешь ты?

— Вдохновение. Послушай: « Пташечка-кудесница, добрая моя, была ты букашечка, а теперь — семь я».




Владислав, двадцать четыре года, позапрошлогодний выпускник:


— Мое летнее путешествие длилось три с половиной недели. Вместе с супружеской четой наедине я совершал кругосветное путешествие на частной яхте.

— Третий не оказался лишним?

— Супругу было сорок шесть лет, его супруге — тридцать семь. Но детей у них не было и быть не могло вследствие иммунной несовместимости. А они очень хотели иметь детей, хотели иметь мальчиков, и не зачатых в пробирке, а выношенных до зачатия в себе. И вот моей задачей было служить своеобразным переходником между супругом и супругой при зачатии. То есть оказаться способным передать духовную энергетику для зачатия от супруга к супруге. И в результате мои сперматозоиды должны были бы зачать такого ребенка, которого хотели бы супруги и которого супруга могла бы зачать от своего супруга, не будь у этих супругов иммунной несовместимости.

— Быстро сказка сказывается, а долго ли дело делается?

— Оно было бы нереальным, не имей каждый из нас троих индивидуальную подготовку на протяжении года, предшествующему встрече.

— Зачем?

— Каждый из нас научился сознательно управлять своим телом, своей энергетикой и ее поднастройкой.

— Что для тебя было самым щекотливым при встрече?

— Весь первый день до вечера был занят тем, что властное мужское достоинство Микки описывало движения по мне, не входя в меня, а его руки возделывали в это время мои мужские сокровища.

— А чем в такое неутешительное для нее время занималась сама супруга?

— Смеялась и развлекала нас, как могла.

— А вечером?

— А вечером стал ее развлекать я. Весьма успешно и глубоко.

— И чем все окончилось?

— Через семнадцать дней — зачатием.

— Какое было ваше расположение при этом?

— Я — на спине с поднятыми ногами, сверху на мне — Долли, а подо мной — Микки, прижавшийся головкой фаллоса к моему анусу, а руками перебирающий мои промежность и яички. Семяизвержения достигли одновременно все втроем.

— И каков результат?

— У них родился сын. А в этом году пригласили меня приехать снова.




Кирилл, двадцать лет, прошлогодний выпускник:


— То, чему я научился до путешествий, помогло мне обрести цельность и развивать свою личность в ней. И сохранять свою цельность при всех обстоятельствах. И выходить из всех затруднений с честью,

— Научен своим же опытом?

— Когда Бетти встретила меня в аэропорту, я удивился ее величине и пропорциям. Ей бы с кувалдой где-то железобетонные сваи забивать — а она в совете директоров банка. Не оспариваю ее таланта организатора и экономиста, но в интимных делах она была профаном. И весьма агрессивным, несмотря на подготовку.

— Что ж тут плохого?

— Вроде ничего. Но с чего все началось? Лично вымыла и продизенфицировала меня с ног до головы, а потом отвела в глухую комнату в подвале, заперла двери, включала музыку и сказала прямо, что если не будет моры спермы и океана оргазма, она меня неспеша кастрирует и отрежет член.

— Разве твои гениталии не были застрахованы?

— Ну, на что мне миллионы без радости быть мужчиной?

— Что же ты предпринял?

— Я растерялся. Запертая комната, орущая музыка, она лежит на кровати одетая и даже не разутая — а у меня ничего после долгой горячей ванны не стоит. Висит — и все, просто бери ножницы — да режь.

— Так ты уже без яичек?

— Мог бы оказаться и без них. Не будь во мне цельных жизненных сил и совершенного мастерства, достигнутых прежними трудами.

— О, так ты стал возбуждать ее и себя раздеванием и поцелуями?

— Мне этого делать не хотелось. А раз не хочется — нет пылающего огня. Но была бы искра зажечь его, было бы топливо для него. Эти предпосылки к возникновению сексуальной магии я ощущал в себе. И я обратился за помощью к тому, чем искусно владел. Сбросил халат, лег рядом с ней и умело занялся разнообразной фаллогимнастикой.

— Да уж, неординарное решение, чтобы сохранить в себе мужчину. Но как?

— Бетти привстала и стала на меня смотреть, вначале с недоумением, затем все с возрастающим любопытством. Мое хозяйство уже дыбилось во весь роскошный рост и в своих действиях накапливало во мне все большие силу и притягательность. И я заметил, как Бетти стала потихоньку брать с меня пример, пока, раскалившись, не сбросила все одежды и не стала стонать и ерзать рядом со мной.

— Счастливое завершение возникшей проблемы?

— Минут десять мы дружно провозились только с самими собой друг рядом с другом. А потом я до Бетти прикоснулся, легонько погладил ее грудь. Моя энергия была уже столь большой, что Бетти вдруг с величайшим томлением застыла. Но на мгновение. Она внезапно встрепенулась и мигом очутилась на мне. И хорошенько уже умащенный своими соками фалл медленно разом погрузился в нее. Дефлорация для моей любимой оказалась совсем безболезненной. Моя неизвергнутая сила позволила Бетти достичь оргазма, лишь только головка фаллоса коснулась головки матки. А ей уже хотелось все большего и большего. И она так неистово принялась меня иметь, что я позабыл обо всем на свете. Увернуться от нее было не куда, и она явно вела к тому, чтобы закончиться всю эту затею со мной моим бурным неистовым семяизвержением. И вовсю поддавала жару и пламени. Мои все бóльшие оргастические мучения доставляли ей все большие силы и наслаждения. Но она все настойчивее подталкивала меня к неизбежной черте.

— Не кастрировать по-настоящему, так хотя бы вот таким образом лишить тебя мужской потенции?

— И я уже было приготовился к своей завершающей точке. Тем более что непроизвольные спазмы начинали уже потихоньку прорываться к своему воплощению... Но тут я увидел происходящее между нами в ином свете. Что сила рождается в борьбе, а наслаждение даруется силой. Так я что ли слабак? Я ведь мужчина! Женщина естественно стремиться «прикончить» мужчину – это ее сторона борьбы противоположностей. Моя же часть – не дать себя кончить. И я стал бороться за право оставаться собой, хвостатиком, дальше. А это... легко, надо только не желать сдаваться. Я лежал разложенный «на лопатки», руки были накрепко прижаты к постели, и ими я себе ничем не мог помочь. Моим оружием – были мои умение и все тело. Я вывернул в стороны обе ноги, обхватил ими Бетти вокруг бедер и сомкнул над ней. И Бетти обрушилась на меня всем своим огромным телом. Ощущение, надо сказать, совсем уж не приятное, но во время оргазмов мужчина и не такое способен безболезненно вытерпеть и вынести. И вот такая свалившаяся на меня тяжесть превесьма эффективно отвлекла от семяизвержения. Тем временем, пока Бетти в ответ на мое контрнаступление мяла и рвала все мое тело, что также очень хорошо распределяло энергию по всему телу, не зацикливая ее лишь на зоне полового аппарата, я высвободил руки и опустил привычно свои чуткие пальцы на клавиатуру своего мужского оргазма, которая, как и у всякого мужчины, тянется от ануса и вдоль промежности до самого кончика головки. Теперь мой оргазм был в моих руках и я смог куда более эффективно руководить и управлять своей энергией. В частности вот, обхватывал себе мошонку ладонью, а средним пальцем той же руки придерживал и слегка потирал отверстие ануса... Но и Бетти не собиралась покидать свои позиции и, легко отстранив мои руки, погрузилась ручищами в мою клавиатуру сама. Что мне только и надо было. Если уж женщина по своей охоте за это берется, она сделает невольно все, как для хвостатика надо. Теперь руль был в ее руках. И мы пошли, полетели в оргазмах все дальше и дальше... Благо, было, где перекатываться — на той кровати мог бы разместиться целый эскадрон.

— А как с эякуляцией?

— Бетти по-прежнему настойчиво и легонько наряду со всем прочим поддаивала мои яички и ворковала: «Ну, давай, давай же», принуждая меня кончать. Но когда она в полной мере стала ощущать в себе происходящие с ней алхимические преображения при помощи некончающего фалла, она прекратила свои попытки принуждать меня к семяизвержению и лишь стонала, плакала, смеялась... И вместе с тем невольно продолжала накалять пламя страсти все более. А я уже нашел свою точку равновесия и не боялся уже ничего. Я уже мог перенаправлять все свои энергии, как мне надо было. И Бетти ничего не оставалось, как... впитывать всего меня всем своим телом в себя.

— А алхимическое преображение быстро приходит?

— Оно пробуждается при первом движении фалла, начинается при первом оргазме, а дальше все крепнет и набирает сил. Но явное ощущение этого преображения и его последствий приходит где-то на третьем часу интимной близости и сношения.

— А что было потом?

— Бетти была жизнерадостной каждый день. Правда, притом, что не пренебрегала всякой свободной минуткой, чтобы вновь и вновь разнообразнейше брать и каждый раз все изысканнее насиловать меня. Впрочем, я от этого и сам все более млел в нескончаемых восторгах. А тем временем, ее профессиональные дела пошли все лучше и успешнее. Она стала вице-президентом крупной компании. Компания процветает и ныне. А я жил при Бетти еще три месяца. После своего первого в жизни оргазма Бетти на следующее же утро ушла в отпуск и провела его неотлучно со мной, больше не принуждая меня ни кончать, ни заигрывать с нею первым. Затем я возвратился на Украину. А через неделю Бетти примчалась за мной следом — жить без меня она уже не могла. Как и я без нее. Сейчас я в Киеве, чтобы забрать маму и больше сюда не возвращаться.

— Совсем?

— Разве что затем, чтобы когда-нибудь показать его своим детям и внукам.




Святослав, девятнадцать лет, прошлогодний выпускник:


— Жанни, пока я полностью не вошел в нее, так и не могла поверить, что такой юный и прекрасный «казак» находится рядом с ней не мимоходом, а чтобы она им непрерывно в течение шести месяцев изо дня в день пользовалась. Не верила, хотя в уникальную программу своего омоложения уже вложила достаточно много долларов и не менее года интенсивно готовилась к встрече со мной. Ее можно было понять: семьдесят два года, я гожусь в правнуки — а тут раздеваюсь, ложусь на кровать, раздвигаю «великолепные ножки» и полностью предоставляю себя для нее.

— Да? И что же она?

— Вначале долго ощупывала и гладила мое тело жадно и ненасытно, а потом прошептала, чтобы я вынимал свою шпагу из ножен.

— Каким же образом?

— Двумя руками. И минут через пять, после нескольких своих все сильнейших «оргазмов без конца» я привел свое «орудие молодости» в «надлежаще смазанный» обильной слюной и капельками собственных эликсирных выделений вид. Мой организм был готов к началу исцеления Жанни. Я развел руки, и теперь взялась за меня она. И со страстным воркованием и стоном принялась погружать мою вожделенную часть в себя.

— Тебе понравилось?

— Контраст наших тел был столь разительным, что я невольно содрогнулся и... закрыл глаза. А потом вдруг прозрел. Такая психологическая установка могла «завалить» все исцеление. Я осознал, что должен видеть в Жанни не мерзкую старуху, а человека, которому могу и должен помочь, должен видеть в нем ту же внутреннюю сущность, детскую, великую и непосредственную, что и во мне самом.

— Чем же ты мог Жанни помочь?

— Своим управляемым бесконечным оргазмом. Только в нем раскрывается животворящая энергетика целения. Ведь в чем была суть этой программы исцеления? Что «эликсир молодости» вырабатывается моим телом и выделяется через фаллос, а ее тело поглощает целящие вещества при нашем полном и именно глубоком генитальном контакте. Правда, Жанни все равно очень нравилось развлекаться с «мальчиком» и ртом, и руками. И играться тут она могла без удержу.

— Жанни целилась твоей спермой?

— Нет, сперма — это лишь рабочая заготовка. Но если «сбежит» — пиши пропало. Ведь млечный эликсир всамделишне вспахтывается именно на ее основе. Потому-то фаллос потихоньку в полном смысле и мироточил своеобразными «сливками» и амброзиями целения.

— Просто «сливки»?

— Нет. В соединении с особенной энергией целения, которую мужчина вырабатывает лишь при своем бесконечном трансцендентальном оргазме.

— А более конкретно?

— Хорошо. Вспомни, как движется фалл — поглубже вперед и подальше назад. Замирает на мгновения в максимально передней и максимально задней точках движения. Отдает — и поглощает. Обмен с космосом. Напрямик и через любимую.

— О, не зря ведь считается, что секс способен либо очищать (при накоплении силы, любви и света), либо загрязнять (при накоплении слабости, насилия и невежества) пространство и время, как внутри, так и вовне, как мужчины, так и, когда есть, его женщины.

— Да. Отдача себя и принятие другого подготавливают друг друга. Целящий мужчина щедро дает, потому щедро и получает.

— А разве эякуляция не есть самой щедрой отдачей мужчиной себя?

— Конечно, раз на раз не приходится и все возможные случаи заранее не предусмотреть. Однако, зачастую эякуляция — это лишь «щедрая» потеря своей щедрости и цельности, способной и без потерь щедро целить и тебя, и других. Для мужчины естественна и способность переживать оргазмы без конца, и тогда без конца отдача себя и принятие другого обуславливают чудо оргазма и обуславливаются им.

— Все это теоретические положения?

— Когда всю эту теорию, практически освоенную раньше, я вдруг вновь, будучи впервые в Жанни, осознал, то стал отдавать себя женщине как можно полнее, раскрепощеннее и без остатка. Достигнутое напряжение преображающей энергии было столь большим, что я невольно стал вырываться, извиваться и трепыхаться, как живая рыба на сковородке, глубоко и властно раскачиваться вперед и назад всем телом, тазом и постанывать; хотя по-прежнему сохранял контроль над собой. А Жанни еще крепче обхватила оседланного меня, распластала пошире под собой на кровати, вонзилась своим языком в мой рот и еще более неумолимее принялась тянуть и вытягивать в себя всего меня со всеми моими соками, распахтывая их между своим нутром и головкой все крепчающего фаллоса до полного их усвоения. Немного насытившись, Жанни понимающе потрепала меня по щеке, успокаивающе погладила яички, промежность и ласково ободрила. «Терпи, казак, мужчиной станешь», — сказала она, хоть и с сильнейшим акцентом, но по-русски. И с еще бóльшим энтузиазмом и вдохновением принялась куда побеспощаднее и неутомимее продолжать и поглощать своё.

— А ты разве до ее слов еще не был «мужчиной»?

— Мужчиной-то был, но женщину имел впервые.

— Как же ты ее «имел», если находился снизу?

— Почему же, сверху, сбоку, стоя я тоже провел затем немало времени для гармонизации обоюдной энергетики. Однако, в том-то вся и тонкость, что сам процесс омоложения и целения происходит, большей частью, когда мужчина бывает во власти женщины именно снизу, пусть и полусидя-полулежа.

— Так ты просто себе лежал да лежал?

— Не просто — именно двигался, управлял собой, телом, энергией, оргазмом и целил. Жанни хотела возвратить себе молодость — и потому от нее требовалась все более возрастающая активность, инициативность. И чем активнее — тем лучше, плодотворнее процесс. Такой уж естественный закон: если женщина желает становиться и оставаться молодой – она должна овладевать мужчиной первой и быть ведущей, «наставницей» в усладах и в любви.

— А мужчина?

— Должен всегда удовлетворять женщину полностью — а для этого всегда оставаться быть цельной и девственной личностью. «Хвостатик» всегда уравновешенен и потому никогда не учинит насилия. Но если женщина вдруг первой хочет его, он столь же щедро способен полюбить и ее. И при этом не растерять себя. Да, хвостатик чудеснейше целит и удовлетворяет; но лишь активная и постоянно развивающая себя тоже самостоятельно женщина способна добиться от хвостатика любого чуда из чудес и разбудить в любом мужчине «хвостатика».

— Не отсюда ли культурный и уголовный казус? Мужчину, который изнасилует женщину, осуждают и называют «подонком», «маньяком», а женщину, насилующую мужчину, приветствуют и называют «желанной», «наставницей», «благодетельницей рода человеческого». Дескать, продолжение рода – главное, и частностями к достижению этого можно пренебречь. Только та ли это «наставница», которой бы женщина могла быть?

— В самом деле, женщины зачастую забывают, что мужчина приносит удовлетворение и цельность не потому, что взамен теряет себя, а потому что целит других именно своей неубывающей девственностью. Она исцеляет других, она же защищает его самого и хранит от упадка. Благодаря своей сохраняемой девственности хвостатик уже невольно дает без ущерба для себя куда больше очищенной энергии, чем поглощает для трансформации загрязненной.

— Откуда же энергия берется? Саморазмножается, что ли?

— Нет, просто в теле хвостатика она при преображении обогащается свободной космической. За счет нее хвостатик и отдает, способен отдавать безмерно больше, чем получает.

— «Хвостатик» — это образ жизни?

— Образ жизни и почти что... профессия мага. Ведь обычно у мужчин не хватает времени, чтобы, как минимум, по пять-шесть часов в день активно заниматься со своей сексуальностью. Опыт, знания, сила и умения приходят лишь с возрастанием количества оргазмов, которые ты переживаешь сугубо лично в единении со всем миром. Вот эти самостоятельные бесконечные оргазмы и оказываются основанием для удивительнейших («оудъ» + «vitalis» = «членом животворимых», «набухшестью питаемых») оргазмов с любимой. Вот почему бывает мужчине хорошо, когда овладевает собой еще с детства. В детстве-то времени свободного у него бывает значительно больше.

— Теперь известно, отчего хвостатик сексуально всегда удовлетворен и дееспособен хоть до бесконечности долго удовлетворять женщину, которая возжелала его. Главное — не стесняться ей сходу и прямиком требовать и брать от умелого мужчины то, что желанно ей.

— Согласен. Ни одна рука не заменит хвостатику любимой и взалкавшей его женщины. Но... ни одна женщина не заменит хвостатику его умелых рук.

— Пожалуй, чтобы понять логику хвостатика, нужно попросту им стать. А что, ты совсем воздерживаешься от эякуляций?

— Почему же, в ней самой ничего плохого нет. В своей безудержности и непроизвольности она лишь свидетельствует о том, что ты вновь не сумел сохранить цельность. Она — попросту повод разобраться мужчине с самим собой — что следует изменить, а что поправить в своем образе жизни, в своем мировоззрении. Дело не в эякуляций или в воздержании от нее — а в том, что человек способен извлечь из происшедшего, извлекать из происходящего.

— Любое событие — урок, с которым если не разобраться, то повторять ему себя вновь и вновь? А разве и хвостатики «зазря» вдруг не эякулируют?

— Со времен Школы я соблюдаю правило. Все, что выделяется фаллом при самостоятельных оргазмах, должно фаллом же и максимально поглощаться. Поэтому, если я слишком увлекался и терял самообладание, то стремился непроизвольные потери энергии сделать произвольно минимальными. Для этого пытался как можно быстрее и полностью расслабиться.

— А если спазмы оргастических мышц все же наступали?

— То максимально напрягал мышцы тела и если, предположим, правой рукой сжимал ствол члена, давя подушечкой большого пальца в область между расщелиной и уздечкой головки, то пальцами левой руки сильно давил и разглаживал область между середкой промежности и анусом. А то, что выделялось, растирал при продолжающемся мастурбировании между головкой члена и его крайней плотью. Вплоть до полного поглощения и, время от времени, смачивая головку слюной. Каждая случившаяся эякуляция оказывается, в конце концов, для размышляющего хвостатика открытием новых граней мастерства, новых секретов овладевания собой.

— А если эякулята было много?

— Сцеживал в рюмочку. И понемногу наносил, разбавляя слюной, по мере усвоения на головку. Занятие, надо сказать, кропотливое и малоприятное, особенно на первых порах учения, но зато приучает хорошо помнить в дальнейшем о собранности. Ведь, помимо слабости, такая «забывчивость» принуждает взращивать потенцию почти что с нуля. Правда, обогатив прежде незаурядным опытом. Собственно говоря, хвостатиком становишься не столько потому, что сто дней не испускаешься, но потому что каждый день, независимо от исхода, оказывается днем откровений и открытий.

— В Школе ты работал только с руками?

— Чаще всего да. И на спине, и на животе. Иногда же оборачивал умащенный слюной фалл в прочную и мягкую клеенку, помещал сверток между, к примеру, двумя подушками и, лежа на руках в упоре животом вниз, тренировался делать фаллом туды-сюды. Это пришлось потом очень кстати.

— Жанни понравилось?

— Она входила в неугомонную роль все больше, все чаще и надольше погружая меня в себя. Все забавы мы превращали в веселую и искреннюю игру. Я убегал, она все равно настигала, и мои одноразовые костюмы трещали по швам.

— Ты сопротивлялся?

— Лишь понарошку, чтобы возбудить Жанни еще больше. С животрепещущим удовольствием она овладевала мной днем и ночью, пробиралась рукой сзади между ног и принималась доить мошонку, требовательно привлекая «казака» за яички к себе. Оргазмы накатывались волна за волной. И каждый раз был еще неизведанным и новым.

— Такая активность благотворно сказалась на возрасте старушки?

— Даже скорее, чем мы ожидали. Через полторы недели у Жанни стали расти на седой голове каштановые волосы, а к концу второго месяца от седин, морщин и немощей не осталось и следа.

— Возвратилась молодость?

— Эта молодость особенная. Она не имеет конкретного возраста. Женщина выглядит и чувствует себя молодой, но никогда не скажешь, сколько ей лет. Это можно сравнить с нашей глубинной сущностью — она всегда юная и никогда не знаешь, сколько ей было и сколько осталось. И никогда наша сущность в своем мироощущении незакомплексованном и свободном не изменяется.

— Не представляется ли тебе все происшедшее несколько необычным?

— Может быть, раньше и казалось, пока не стало явью, «реальной сверхреальностью», как доктор Чи Жэнь любит говорить. Думаю, для человека, которому все кажется диковинным, важно вначале просто узнать, как другие люди достигали некоторой прежде необыкновенной для них ступени овладения собой. Но все, что открывается на данной ступени, будет у каждого своим, сугубо личным и собственным достижением.

— Если...

— Если он будет овладевать собой.

— Ты говорил, что хвостатик — это профессия. Выходит, ты живешь с того, что делаешь как мужчина и маг-волшебник?

— Я живу этим. Но за счет ли этого? «Профессия» гораздо сложнее и интереснее, чем представляется. Дар хвостатика, которым он обладает, пусть и достигается в немалой степени его собственными трудами, слишком дорог для того, чтобы назначать ему цену. Дар хвостатика для людей бесплатен — умей только брать и пользоваться опытом, знаниями, силой.

— Такая бесплатность хвостатика не смущает?

— Что же ему смущаться? Ведь он знает, что чем больше он прилагает усилий и тщания к тому, чтобы сделать свой дар еще бесценнее, тем меньше шансов у него погибнуть и угаснуть. Хвостатик слишком ценен для мира, чтобы не дать ему в полной мере состояться. Тем более, если сам хвостатик желает этого и стремится к этому.




Владик, девятнадцать лет, позапрошлогодний выпускник:


— Когда меня взяли в Школу, я удивился, до чего все удивительное всегда была рядом. Оказалось, что все, чему я учился, я уже давно умел и знал, просто не умел распознавать и грамотно пользоваться этим.

— Неужели, если тебе дано нечто от рождения, то этим так замысловато пользоваться?

— Видишь ли, живописания половых актов, которые мне приходилось узнавать с детства из разнообразных книг, журналов, фильмов, постоянно оканчивались бурными семяизвержениями героя. О том же твердили и все врачи, знакомые, сексологи — что воздерживаться от эякуляции в сексе для мужчины вредно. И вот, когда я, играясь сам с собой, начинал мироточить эликсирными фаллическими секрециями, я полагал, что это просто начал «проливаться» и что ради моего же здоровья необходимо мне уже довести дело до конца, дабы не вызывать «остаточных явлений от неполного семенного опорожнения». Этому же способствовали и мои «познания» о «китайском многооргазменном мужчине». Я думал, что, мол, раз не сумел взрастить в себе силу семени и начал его «проливать», то надо спустить его до конца, чтобы вновь «взращивать» семя с начала.

— Да, познания твои были просто обширнейшими.

— Вот каждый раз я буквально и насиловал самосознание своего организма, которое твердило, что не стоит эякулировать до конца, даже и подспустив ненароком каплю предупреждающе пахучей спермы.

— Предупреждающую своим запахом о чем?

— Что мужчина может потерять потенцию продолжать целение, а также, если он в женщине, потенцию управлять процессом зачатия — то есть об опасности «нежеланной беременности при естественном коитусе здоровых тел без использования искусственных контрацептивов».

— А какой же, по-твоему, есть «естественный» контрацептив?

— Сила мысли и желания, как мужчины — так и женщины, конечно, при условий их совершенного владения собой. Но это я сейчас такой умный. До начала занятий в Школе я не представлял себе иного удовлетворения помимо семяизвержения. Я «считался» с авторитетным мнением окружающих меня людей. Безусловно, мне хотелось бы переживать сладостные ощущения оргазма как можно дольше и больше, но, спустив, я освобождался на время и от такого желания. И испытывал разочарование в таком скоротечном удовольствии, раскаяние в допущении упадка сил радости, ясности, совершенствования, мучился угрызениями совести, что не следовало бы себя доводить до «постыдности» этого. Терзался всеми этими мыслями и чувствами до поры до времени, набирался сил — и вновь все повторялось по-прежнему.

— Похоже, что все угрызения совести онанистов и происходят от этого позднего «раскаяния» в «делании чего-то не так»?

— Поздние раскаяния мужчины будут переживать всегда, пока не перестанут «спускать». Несмотря на все нынешние заверения врачей, что онанизм — явление весьма приемлемое и ни в коем случае не должно вызывать тревог. Все равно стыд будет происходить в мужчине от его невольного собственного ощущения «греховности» неразвитых, невозделанных мужских достоинств и потому проистекающих от них слабости, дисгармонии и невежества. И это лишь малая толика «слабостей» закомплексованного «неведением своего ведения» человека.

— Ты так думаешь?

— Посуди сам. С детства, даже, насколько я себя помню, лет с четырех я осознанно воспринимал свой членик и яички как красивейшую и важнейшую часть своего телесного существа. Притягательные, животрепещущие, таинственные — но, зачем они и к чему, не ведал себе и не знал, как и того, что же им самим по себе и мне с ними не хватает для ощущения своего полного счастья удовлетворения. А что чего-то не хватает — ощущал наверняка. Женщины? Ведь с малолетства слышал, что большие мужчины используют свои большие ''письки» для приятного им с женщиной деторождения.

— Можно сказать, что уже с четырех лет тебе не хватало раскрытия необыкновенно плодотворного, действенного и мощного источника совершенствования тобою же себя?

— Сейчас то мироощущение можно расшифровать именно так. Но тогда я свой членик просто ревностнейше любил и оберегал... стесняясь его. Мне повсюду казалось и мерещилось, что женщинам всегда большая охота им воспользоваться, хотя и, вроде бы, «не замечают» меня по моему малолетству-«малосольности». Нередко мои ощущения подтверждали сами женщины, которые прямо в глаза как-то загадочно и мечтательно говорили, вырасту, мол, буду «для любой бабы сущим кладом». Намеки намеками, но я-то знал наверняка, где золотой ключик к драгоценной шкатулке расположен. Я думал, что «шкатулка» — это моя будущая женщина, но что сокровищница окажется, прежде всего, во мне самом — и не подозревал.

— Что ж, такие просчеты простительны для «малосольного» мальца.

— Но в том своем «малосольстве» мне уже очень хотелось неведомого женского обладания мною. Однако, я этого и... боялся. Я не знал, что это такое — обладание женщиной. Представлял, что писька просто прижимается к ней. Но что член входит по самые яички — не снилось даже в самых «сладких» снах. Когда впервые узнал о том в четырнадцать лет, возбуждение от «новости» было таким сильным, что лишь прилег животом на кровать, тут же эякулировал. Будучи неизвергнутым, я гордился и «тыкался» своим члеником повсюду, а только опустошался, вмиг смирел и стеснялся его. Как нечто низкое и «недостойное» высококультурной личности человека.

— И, в конце концов, «недостойным высококультурного человека» оказался не членик сам по себе, а его зазряшная эякуляция. И, потому, — лишение им тебя удовольствий и потенций бесконечных оргазмов?..

— Да. Извергнувшись, я ощущал легкость и ясность, но, вместе с тем, и знал, что похотливое наваждение снял лишь временно, а как начнет оно вновь созревать, то придет энергетическая слабость и беспомощность. Это уже в Школе я научился наваждение неубиваемое не убивать, а действенно преображать его все возрастающую силу в магию целящего творчества.

— А до того времени много «потерпел»?

— Мне было пятнадцать лет, отдыхал с родителями на море. Познакомился с девушкой. С ней гуляли, разговаривали о жизни, увлечениях. Я и тогда любил пофилософствовать. И вот однажды поздним вечером лежа на спине под звездами я ее спросил, что она больше всего любит на свете. Она пару секунд помолчала, а потом сказала: «Бесконечный мужской оргазм»... Теперь ее слова стали и моими словами.

— А тогда?

— А тогда я, поперхнувшись, спросил: «Как это?» Девушка повернулась ко мне лицом и поцеловала. Я ее поцеловал тоже. Тогда она стала покрывать мое лицо поцелуями, а левой рукой расстегивать мне штаны. Я вдруг испугался того, что сейчас должно произойти, что-то сказал в свое оправдание, мол, надо срочно домой бежать и... убежал к морю. Сбросил с себя все, вошел в воду, дернул пару раз бунтующую плоть и... кончил. А осенью нежданно-негаданно для себя я оказался в Школе. Хотя девушку ту больше не видел.

— Твое отношение к себе, к миру и к сексу стало изменяться?

— Я стал обретать постоянную уверенность в себе и перестал бояться своего членика. Раньше я стремился его подальше «спрятать», дескать, непредсказуема своими похабными эрекциями эта выпирающая часть. Носил плотно облегающие плавки, трусы. А в Школе вдруг ощутил себя... абсолютно свободным. Я стал осознавать, что то, что я полноценный всегда «дойный» мужчина, совсем не плохо – а очень даже хорошо, и что мне нечего бояться этого. Я учился подавлять случайные эрекции силой воли, а если, допустим, выходя из трамвая, у меня явно отчего-то да «зашкаливало» в свободных «семейных» трусах, то невозмутимо с оттопыренной штаниной так обычно и шел себе дальше. Конечно, если эрекция не была столь могучей, что мешала ходьбе: тогда я ее либо пересиживал ее на лавочке, либо, если никого рядом не было, выправлял член головкой вверх и продолжал путь. Ведь лучше всего при ходьбе возбуждение и спадает. Люди ведь не убивают женщин за выпирающие груди. С ухмылочкой поглядят? Ну и пусть, если им на это нравится смотреть. Подумаешь, эрегированный мальчик. И я не стыдился своего «шалтай-болтая», как было со мной в детстве до первых эякуляций. Я также перестал бояться, что женщины меня, может быть, и хотят. Хотят? Ну и прекрасно, пусть жадно и пожирают себе глазами. Ведь, если уж очень им хочется, пусть прямо и скажут. Я к труду всегда готов. Станут меня насиловать? Их полное женское право. Теперь совершенно безболезненное в своих последствиях для меня, ведь при этом я способен и удовлетворить их собой полностью, и не потерять себя, даже и самостоятельно обнажившись перед ними. Но это я был готов предпринять лишь навстречу их лично мне недвусмысленно высказанным пожеланиям. А так – совсем не это мне надо.

— Откуда появилась такая членораздельная уверенность в себе?

— Я нашел, чего не хватало моему члену с детства. Не хватало крепкой, действенной и продолжительной хватки... моих же собственных рук. Без этого я всегда остаюсь неудовлетворенным полностью и похотливым, а потому и не способным сполна удовлетворять женщину неувядающей и щедрой здоровой мужской потенцией.

Когда похотлив, редко не теряешь энергию девственности при каждом возбуждении, даже без всяких выделений спермы. Допустим, как было до Школы? После очередной эякуляции не тужил полторы-две недели (или, чаще всего, три-четыре дня) а потом ненароком натыкался на какую-нибудь возбуждающую картинку, книгу, женскую фигурку, изящность собственного же цельного тела — и после сильного возбуждения и некоего между яичками и простатой щелчка-»спада энергии» ощущал жизненную вялость, сексуальную подавленность. И непременно вскоре ночная поллюция или мастурбация «в тряпочку» завершали мой очередной «эксцесс неудовлетворения».

— Выходит, ты был постоянно потенциален и сексуально удовлетворен при помощи ежедневной умелой мастурбации?

— Да, но самоудовлетворение дело весьма тонкое. И со временем лишь сам обучаешь себя насыщаться всеми его нюансами. Правда, советы опытного наставника могут очень помочь в этом делании. Однако, главный же наставник хвостатика всегда неотлучно находится рядом с ним, он невидим, но на то хвостатик и есть хвостатиком, чтобы суметь осознавать Его присутствие и к нему прислушиваться. Главный наставник хвостатика — его собственная же природа, пробужденная, светлая и раскрепощенная.

— Приведи, пожалуйста, пример какого-нибудь «хитрого» нюанса самоудовлетворения.

— Предположим, после купания, ванной или душа стоит вновь поднастроить свой организм на энергетическую раскрепощенность, пережив, как минимум, три-четыре хорошеньких оргазмов. То же самое — после сна, гимнастики и... перед сном, гимнастикой.

— К выполнению какого задания тебя готовили в Школе?

— Летом из атлантического порта на большой яхте стартовала в четырехмесячное плавание научно-исследовательская экспедиция по изучению биоэнергетики человека. В ее состав входило шесть женщин в возрасте от тридцати двух до сорока пяти лет. Официально. А неофициально — на борту должен был еще находиться один молодой мужчина.

— Зачем?

— На всякий «гормональный» случай. Ведь ни одна женщина полноценно не заменит женщине мужчину, как и мужчина мужчине — женщину. И требование к этому «грузу» было особенным: сексуально здоровый, желанный и обладающий навыками как неограниченной потенции, так и естественной контрацепции.

— Что же от тебя требовалось?

— Постоянно поддерживать свою потенцию целящей и всегда быть готовым, если вдруг да понадоблюсь.

— И как все вышло на деле?

— У каждой из женщин была своя собственная программа исследований и экспериментов. Надо сказать, весьма насыщенных и напряженных, требующих очень больших затрат энергии. Её безграничным источником, своеобразным «зарядным устройствам» и должен был стать умелый мужчина. Женщины сами по себе были сильными, крепко сложенными, с богатым сексуальным опытом и, когда в день отплытия я вступил на яхту, не могли скрыть своего разочарования. Они недоумевали, как такой хрупкий, хотя и очень симпатичный «мальчик», сможет приносить им необходимые силы. Но изменить что-либо они уже не успевали, нужно было срочно покидать порт, и мы вышли в путь.

Первый день был днем отдыха, рабочие дни начинались с завтрашнего. Я проспал до вечера. Когда вышел в кают-столовую перекусить, всех женщин застал там. Они что-то горячо обсуждали, а когда я появился, примолкли и иронически мерили меня взглядами. Я поел и отправился обратно к себе в каюту. И принялся за свой любимый и славный труд, коим уже давно привык заниматься в любое свободное для этого время, когда бываю один.

Я лежал ничком на мягком полиэтилене, обернутым вокруг одной стороны фалла, и работал тазом, когда дверь отворилась и вошли все мои попутчицы. У меня вмиг пропало всякое возбуждение, но я остался лежать, как был. «Нам еще онаниста не хватало», — сокрушились женщины и сердито загалдели между собой. Мне велели лечь навзничь, и на всех лица, я прочитал омерзение, когда стащил клееночку со своего члена. Он был совсем небольшой в спокойном состоянии и весь в слюнях и пахучих своих секрециях.

Женщины с отвращением вытерли меня полотенцем, а затем внимательно осмотрели и ощупали со всех сторон. Да уж, размеры мышц, комплекций, гениталий не являлись для них и хоть немножечко выдающимися. Женщины посчитали, что произошло досадное недоразумение, меня надо высадить и отослать в ближайшем порту и выбрать хоть какого настоящего «мужика», иначе ничего путного в экспериментах не получится. На том они и порешили. Четверо вышли, а двое самые возмущенные все же остались. То ли в отместку, то ли еще как, но им вдруг приспичило со мною немного позабавиться. «Вы уж его не очень пугайте, совсем ведь еще ребенок», — бросили напоследок уходящие. «Да ладно уж, не скушаем», — пошутили в ответ те, что остались и принялись за голого меня.

Одна села мне на вытянутые над головой руки, другая — мне на бедра, взялась двумя пальцами за мой «писюнчик», прижала его себе между ног и принялась вовсю на нем раскачиваться во все стороны, испуская озорные охи, ахи, вздохи, стоны. Вторая в дурачестве ничуть не отставала, массирую моими пальцами и себе в интересном месте. Обе орали, хохотали и развились надо мной вовсю. А писюнчик меж тем временем рос себе, рос — да и вырос... Паула, что сидела на нем, вмиг и замерла. Но на миг. Вдруг она опрокинулась на меня и подмяла всем своим телом, накрепко обхватила ногами и руками, словно чтобы не вырвался и не убёг, одним движением руки и таза вобрала в себя по самое основание впритык то, что под ней однозначно выпирало, на благо щедро оно просочилось своими семенными смазками, и уже с настоящими все возрастающими страстными причитаниями принялась меня иметь и еть. Дора вначале рассмеялась такой выходке подруги, думая, что Паула просто притворяется и играется дальше... Но когда моя наездница приподнялась надо мной и, не выпуская из себя, принялась задирать мои ноги кверху, фалл показал себя снаружи вплоть до головки. И тогда Дора вмиг оторопела и... убежала, оставив нас вдвоем. А Паула, со знанием дела взявшись за мои промежность, анус и яички и растирая то тут то там все мое тело, продолжила, я бы сказал, с какой-то остервенелой жадностью и ненасытностью свое пиршество надо мной. А я... Ну что ж, я такого прилива возбуждения, сил и семени еще никогда до этого не испытывал. Казалось, я весь мир переворачиваю вверх тормашками и что после этого он уже никак не может оставаться быть прежним и не изменяться. Необузданность охватившей Паулу страсти заполонила и меня всего своим неистовым огнем. Я чувствовал, как семя и необыкновенная мощь так и прет и прет из меня, проникает во все глубины Паулы и приносит мне еще больший подъем... Не знаю, даже как это выразить, оргазм ли это или еще что, но все это время я чувствовал, что наши тела не то, чтобы просто сплетены друг с другом и наполнены друг другом в непрерывных потоках движений... Скорее, все пространство наших тел и было этим единым бесконечным оргастическим движением... В общем, не знаю, через сколько, но однажды Паула постепенно стала приутихать и стихла, все так же лежа на мне и не выпуская из себя. И мы погрузились в далекий совместный парящий полет... А потом стали потихоньку возвращаться на землю. Потом Паула привстала с меня, прилегла рядом и долго любовалась моим телом, ласково его поглаживая, тихонько целуя меня и воркуя ласковые слова. А потом еще долго играла с моим, пока все вновь не... стало повторяться и повторяться как с начала...

А посреди ночи во время очередной дремы-передышки в усвоении достигнутых и наборе новых оргастических сил, я услышал, как Паула тихонько встала с кровати, ласково поцеловала меня в неутомимый членик и опьянело... вышла.

Недолго я побыл один. Легкокрылой бабочкой вдруг прилетела Люси и вспорхнула на меня... И я совсем не удивился, когда моя некая часть существа, как ни в чем ни бывало, заполнила вновь и ее сполна... После моего первого крещения в женской купели, наступила уже моя настоящая мужская работа. Люси привлекла меня на себя и... Тут я и понял, что такое по-настоящему быть мужчиной. Затем следом посещали меня Берта, Нина, Софи, Дора. Прослышав обо всех подробностях от Паулы и Люси, они уже не столь утруждали меня, желая для своего начала пока лишь просто удостовериться в фантастической реальности. Приходили вроде бы как проведать и принести для подкрепления фруктов, печеньиц... Но вид неутомимо расцветающего все больше, как на дрожжах, моего орудия производства быстро менял все их скромные планы. Каждой хотелось получить свое особенное, а меня распирало все больше, и я с нетерпением ожидал появления следующей гостьи. И коротал меж тем время в мастурбации. Но ее все же пришлось отложить на неопределенный срок. Потому что, в конце концов, все мои женщины пришли вместе «просить прощенья». И было уже совсем не до самоудовлетворения.

— И ты их хорошенечко «простил»?

— Они все вместе наслаждались моим телом. Я улыбался и смеялся, мне было «ужасно» сладко после такого вот моего первого неустанного познания женщины. И... себя в ней.

— Что же было дальше?

— Каждый мой день был расписан с утра и до вечера. Женщины сменяли друг друга через час.

— А если ты уставал?

— Терпеливо ждали, пока я минут пять-тридцать вздремлю... А вечером они непреложно обладали мною все вместе.

— Каким же образом?

— Предположим, чередовали друг друга на фаллосе через несколько минут, и, пока одна «гарцевала» и ездила на нем верхом, другие, растирая, поглаживали мои ноги, руки, грудь. Женщины не отпускали меня из рук и энергию, которую я, не истощаясь, выделял, приходила одновременно ко всем. Чрезвычайной активности энергии способствовало то, что нежно и ритмически одновременно стимулировалось все мое тело.

— Какие при этом были у тебя ощущения?

— Я ощущал себя одним большим космическим фаллосом в одном большом влагалище вселенной. И от ощущения этой цельности, мне было очень хорошо. И потому не менее хорошо было и моим любимым женщинам.

— «Любимым»? Что, по-твоему, есть любовь?

— Любовь — это грандиозное осознание людьми общей для всех внутренней сущности, сродственности и взаимосвязанности в пути. Земном ли, звездном, ментальном... Когда становишься магом-»хвостатиком», любая женщина, возжелавшая тебя, становится действительно твоей любимой. Потому-то хвостатика и невозможно объявить собственностью какой-либо одной женщины, — что он, как бесконечно целящий мужчина, является общим достоянием мира и всех, кому требуется его помощь. И не только лишь коитальная. Хвостатик невольно является сразу учителем и учеником, наставником и наставляемым, советником и тем, кому всегда требуется научение его личным осмыслением живого мира внутри и вокруг него.

— Что же есть то главное, что отличает хвостатика?

— Лишь одно: во всем он ищет и отыскивает Учителя — и учится у Него.

— Кто же становится хвостатиком?

— Им может быть и человек, осознавший и сохраняющий свою целостность. А может быть и временное состояние человека, взрастившего и не потерявшего пока своей целостности. Поэтому и можно сказать, что хвостатики гуляют на воле не только среди нас, не только вокруг, но и внутри каждого из людей. «Хвостатик» — это особенное «всеобъемное», то есть не связанное какими-либо координатами и не имеющее точек отсчета, и всеобъемлющее измерение в человеческом существовании.

— И все же, странные вопросы ты разрешаешь для себя, в отличие от мужчин из большинства твоих сверстников. У них проблема стоит не в том, как дать себя «выебать» — а сколько «выетить» самому.

— Согласен. Одно дело «спускать» — и для этого не требуется ни много ума, ни много времени. И совершенно другое дело — «доиться»... Вот тут-то и приходится мужчине пораздумать.

— Да, хвостатику всегда предстоит много работы.

— Да разве для настоящего «умелого» мужчины эта «работа» является работой? Это — лишь неувядающее счастье (пусть и весьма трудоемкое, согласен), счастье бытия, — что приносишь радость, здоровье, гармонию и целение другим, для которых ты желанен как магический мужчина. Сплошные радости — и их никогда не покажется много. Безусловно, чтобы стать таким, требуется громаднейшее предварительное самовоспитание личностью хвостатика самой себя. Но игра стоит «свечи неугасимой».

— Ты в этом уверен?

— По мере все большего насыщения «надоенными эликсирами бессмертия», любимые становились и более женственными, чуткими и... страстными. Во время всей экспедиции у женщин не было ни конфликтов, ни депрессий, ни болезней, ни истощения. Они постоянно были жизнерадостными, и работалось им легко. Жизнь на яхте превратилась в сплошной праздник любви, и любимым пелось и шутилось целый день. И это несмотря на сложнейшие индивидуальные биоэнергетические программы исследований.

— Ты так за все четыре месяца ни разу и не эякулировал?

— Зачем?.. Потому многие из мужчин и не становятся целящими естественными хвостатиками, что приучили себя к мужественности лишь эпизодической, не будучи способными «доиться» постоянно и без конца. Чтобы изменить себя — требуется изменить свое отношение к сексу и в сексе. И мужчинам, и женщинам. Не ждать женщине следовало бы того редкого случая, пока удовольствие снизойдет на нее сверху в виде манны небесной. Или золотого дождя. Чтобы получить сполна здоровье, удовлетворение и целение от мужчины, ей стоит без всякого там стеснения и напрямик овладевать мужчинкой своим без конца — радость-то для хвостатика и состоит в том, чтобы искренности не отказать. Женщины потому и «смеялись женщинами», что я им собой давал повод быть в чрезвычайной степени активными и инициативными со мной. И они не стеснялись воплощать со мной свои любые сексуальные потаенные желания.

— Вы так и засыпали все вместе. Но а когда же оканчивались ваши забавы?

— Когда все женщины были удовлетворены полностью мною и счастливыми засыпали.

— А ты?

— Еще минут двадцать гармонизировал свою энергетику... мастурбацией и с по-прежнему «живым» фаллом сладко сосыпал.

— Так ты еще и продолжал мастурбировать?

— Равно и дышать воздухом, кушать, размышлять, делать гимнастику, гулять, читать, работать на компьютере, заниматься, слушать музыку, смотреть кино... Ведь потому хвостатик и есть хвостатиком, умелый мужчина и есть целящий, что не перестает быть собой.

— А как относилась сами женщины к твоей продолжающейся мастурбации?

— В это «святое» время меня не трогали. Просто не без удовольствия и с предвкушением новых удовольствий наблюдали за мной. Но лишь я откладывал эти занятия, как одна из них согласно своей очередности цепко хватала меня за «яйца», торжествующе влекла на кровать, заваливала, раздвигала мне ноги, оттягивала яички к попе и таким вот образом начинала мною обладать в своей новой потехе любви.

— Ты не переставал оставаться быть питающим энергостержнем жизненного тонуса всей экспедиции?

— Не просто я — а мое умение владеть и преображать собой. Это и стало, в результате, главным достижением-выводом всей экспедиции. Что ради жизнеспособности и максимальной эффективности исключительно женского коллектива, в нем требуется непременное присутствие специально подготовленных молодых и развитых мужчин. Как минимум, одного на каждых шесть женщин. Но, лучше всего, и не более... одного на всех. Впрочем, как потом выяснилось, вся эта экспедиция была именно единым экспериментом над мужской потенцией, и все работы моих научных попутчиц и были частями этого проекта. Они же его и финансировали.

Так что был я на яхте той как в мужском гареме наоборот. Женщин много, а мужчина один, но они-то им и владеют.

Вообще-то, так оно и было. Если у кого на судне и не было никакой одежды – так это только у меня. Женщины ее попросту отобрали. Так и ходил голышом, а если заходили в порты, отсиживался в каюте взаперти. Разве что давали вволю нагуляться на каком-нибудь безлюдном островке. Их, на благо, по ходу нашего путешествия было достаточно. Вот разве что, на этих островах мои женщины меня все равно как хотели, так и имели. И обязательно что-нибудь выдумывали новенькое перед этим. То привяжут к большому вертелу и начнут выдрачивать, обжаривая высоко над костром, то вымочат в ванной с пряностями или вином, после которой тело прямо горит, или измажут всего того же свойства какими-то своими снадобьями... А однажды на одном диком острове отдали меня на ночь тамошним женщинам-колдуньям. Белый человек для них — явление с небес, а чтобы поиметь такого мужчину – это для них совсем было делом неслыханным... А потому то неизбежно и состоялось, когда я попал к ним в руки... Да ладно уж.

— Да нет, давай уж поподробнее. Когда еще представится случай узнать такие диковинности.

— Да я и сам не запомнил этот свой эпизод в каких-то больших частностях. Все происходило словно в каком-то тумане охватившей и непонятно сколько длящейся неистовой похоти. Помню поначалу небольшую комнатку. Жарко пылает печь, кипят какие-то горшки и тазы, повсюду висят пучками какие-то травы. И совсем какие-то небольшие темнокожие сильные старухи без одежды возятся со мной. Если не считать у них за одежду щедрые вязанки ожерелий. Одно висело и на мне и пьянило своим терпким ароматом. Хотелось вырваться и убежать, но тело было словно не моим и мне совсем не послушным. И все, что мог, так это наблюдать за всем происходящим, словно издалека и со откуда-то стороны.

Вначале колдуньи глубоко очистили мне кишечник какими-то специфическими клизмами и тщательно вымыли всего в горячей воде... Тут наступил первый провал в памяти. Возможно, это время я провел в небольшом забытии-дрёме. Затем помню, как меня усиленно кормят какой-то особливой стряпней... Этот эпизод можно объяснить по-научному: мне предстоит вырабатывать много семенной жидкости, а ведь ее плотные субстанции и берутся именно из пищи. От качества и своеобразия пищи и зависят качество, количества и особливости предстоящей спермы. Дальше у меня снова наступил провал в памяти... А вот помню, как меня при полной эрекции вымачивают и выдрачивают в больших лоханках с какими-то отварами, затем растирают по телу и вздыбленному фаллосу какие-то редкие и желеобразные вещества, затем усаживают на некую густую с крепким пряным запахом подливку, уровень которой доходил выше яичек, на нечто вроде большой чугунной сковороды и засовывают в... печь. Если это так можно назвать. Небольшая каменная клетушка с массивной заслонкой. Было в ней, как в хорошей сухой парилке. Я совсем разомлел... И дальше вновь происходит провал в памяти. Затем помню, как под своеобразные песнопения меня, всего в цветочных гирляндах, несут при свете факелов по проходам пещеры и оставляют одного на каменном ложе в полнейшей темноте. Вокруг мрак и странные непонятные звуки. Но, повторюсь, все это воспринимаю словно со стороны. И это сейчас мне может быть страшно. А тогда я оставался совершенно спокойным. Дальше я снова забылся. А очнулся от ощущения того, что нечто громадное приближается ко мне, надвигается на меня... И затем мое тело начинает во что-то плотно со всех сторон обволакивающее погружаться. Теплое и мягкое, ну, впрямь как во влагалище женщины, если не считать, что погружалось туда все мое тело от пят до подбородка. Не знаю, что это было... Но оно стало... иметь и обсасывать меня, когда я очутился в нем. А затем мощнейшая вспышка оргазма осветила мое тогда тусклое самоосознание, и одновременно с ним все тело стало непроизвольно и мощно сокращаться в неизбежных спазмах эякуляции. Такой ее силы я еще не испытывал никогда. Все мои жизненные силы, все мое существо выходили из тела вместе со спермой вон. Трагическое ощущение происходящей катастрофической потери было для меня ужасным. И безысходным. Я был абсолютно беспомощен и не властен хоть что-нибудь изменить. Но тут же стало со мной происходить и вообще необъяснимое. Да, силы вырывались и хлестали из меня, но после короткой задержки я стал чувствовать, как они, словно пройдя по какому-то замкнутому круговороту и циклу, возвращаются через тот же фаллос ко мне обратно, принося с собой в ответ силы невообразимые... И больше всего было удивительным не то, откуда берутся силы продолжаться, распахтываться и кататься в обильных соках своих и непостижимых, а то, откуда из меня эти соки берутся и берутся... И такие чудесные явления продолжалось со мной, пожалуй, весьма долго... А потом я вновь в истоме забылся... А когда очнулся, то уже местные туземки во всю имели меня... Фаллос стоял и стоял себе крепким колом совершенно сам по себе и без всякого моего участия. И я продолжал испытывать эякуляции, подобные тем, что были в пещере... Но, конечно, оргастические ощущения были далеко не те, хотя ничуть не слабее, чем происходящие со мной обычно. И по сравнению с недавно испытанным, эта моя мужская работа совсем уже казалась ерундовым пустячком.

— Н-да, происшедшее с тобой не похоже на сказку. Оно есть сказкой.

— Ну, пусть будет для тебя сказкой. От меня от этого не убудет... А своих попутчиц, обрекавших мой фаллос на различные испытания, уготовления и приключения, я целиком понимал. И потому ничуть не обижался. А даже, наоборот, очень благодарен им — где ведь еще в обычной жизни встретишь и переживешь такие поучительные мгновения... Ведь, вроде, оргастическая энергия одна и та же, но на самом деле слагается из преразнообразнейшего количества нот, запахов, движений, звуков... И благодаря своим изыскам, женщины могли получать от меня, хвостатика, те разновидности энергии, которые в иных ситуациях просто недоступны.

Это та же энергетическая природа и того, почему мои женщины получали от меня полное удовлетворение. Потому что я был в их полной власти. Нет, не в психическом и не в духовном планах. А именно — чисто в физическом плане. Я был намного слабее каждой из них, и они могли как угодно было каждой из них меня... насиловать, нет, лучше скажем – иметь. Потому-то со мной они и не уставали делать и делать это. И повторять это вновь и вновь.

Вот такие своеобразные дополнительные штришки к моему с ними общему путешествию. И им я был и сам очень доволен. Потому и сам получал огромнейшее удовольствие и не уставал подставлять и отдавать всего себя всем им. Ведь я тоже получал при всем при этом те силы, которые при обычных обстоятельствах недостижимы. Теперь даже одно воспоминание обо всем, что со мной тогда происходило, премного открывает, возбуждает и вдохновляет.

— Что ж, богатым женщинам иногда да и хочется весело оттянуться и поразвлечься. С половозрелым мальчиком. Но ведь благодаря этому и наука о хвостатике продвинулась вперед. Так подведем итоги. В чем же заключается секрет «специальной подготовленности» мужчины?

— В постоянно веской достаточности любого движения телом, чтобы переживать оргазмы без конца и бесконечно избегать эякуляции. Как игра. Напоминает «гоняние» энергетического шара по стволу фалла: при движении вперед — к кончику головки, назад — к краю крестца. И вот главное — добиться, чтобы эти «хождения шара» стали бы своеобразным одновременно четким и мягким, плавным «тиканьем маятника», двигающим течение целения сексом и оргазма. Чем сильнее напряжение оргазма — тем четче и резче, глубже вперед и назад ритм. При любом расположении тела следует следить, чтобы «шар» катался бы мягко и не вырывался-выкатывался бы наружу.

Наибольшие хитрости науки сей в том и заключаются, что каждый раз этот «часовой механизм» мужчине приходится налаживать, поднастраивать, регулировать, оттачивать заново. Для чего и стоит ему знать и чувствовать свои организм и существо в совершенстве. Потому и наступает эякуляция, что из-за «нерасторопности» происходит сбой согласованности движений фаллом, тазом, телом и «шариком».

— А ведь, все же, получается, что как при эякуляциях, так и при «дойных» оргазмах выделяется сперма. Разве, в первом случае она извергается вместе с потенцией, а во втором — мироточит, укрепляя потенцию. Не выходит ли так, что зачатие — это, как бы, взятие женщины «нахрапом», в то время как «дойное» целение — это более полноценное и рачительное использование ресурсов мужчины, его «качественности»?..

— Может быть и так. Однако, при «умелом» зачатии желанного ребенка, без долгого процесса взращивания и полноценного использования мужской «качественности» также не обойтись. Никак.

— Ты это знаешь на собственном опыте?

— Не без этого. Последнюю совместную ночь мы провели с Ниной, Бертой, Софи, Дорой, Паулой, Люси в отеле. Потом они разъехались по домам, к мужьям, к семьям, но прежде именно в ту прощальную ночь я зачал каждой любимой того ребенка, которого каждая мечтала бы иметь, но при обычных условиях без меня, «хвостатика», не смогла бы зачать. Такое было их осознанное решение — и это остается лишь нашей общей тайной. Спустя девять с хвостиком месяцев у всех родились крепкие, здоровые и красивые мальчики, как и было моим любимым женщинам желанно.

— Не скучаешь по ним?

— Весь мир един.