in ВАРНА (др.-инд. varna — «цвет», «внешний облик», «вид», «род», «качество», «достоинство», «разряд людей», «каста» (португ. casta, санскр. jate — poждение, род, сословие)):

социальный институт, относящийся к сословной структуре древнеиндийского (индуисского) общества и глубоко укоренённый в древнеиндийской мифологии;

один из индуисских социальных наследственных (в который человек попадает по рождению) классов, который ограничивает род занятий своих членов и их связи со членами других классов;

общеупотребительное у всех европейских народов название многочисленных подразделений (сословий, даже племен или рас), на которые распадается туземное население Ост-Индии с глубокой древности

четыре сословия (слоя) древнеиндийского общества: брахманы (жрецы брахманизма (раннего индуизма), индуистское духовенство), кшатрии (цари и военные), вайшьи (земледельцы), шудры (торговцы). Люди, стоящие вне четырех варн, были чандалы (санскр. «неприкасаемые»): самый презираемый слой, представители которого жили за пределами городов и деревень, куда допускались только для выполнения работ, и исполняли обязанности мясников, мусорщиков, охотников, рыбаков, палачей, прислужников на похоронах.

Впервые четыре варны (без употребления слова «варна») упоминаются в «Пуруша-сукте» «Ригведы», где излагается происхождение варн из частей тела первочеловека Пуруши: «Когда Пурушу расчленили, его рот стал брахманом, его руки сделались раджанья (кшатрии), его бёдра — вайшья, из ног родился шудра». Более поздние памятники повторяют как идею четырёх варн, так и мотив их происхождения от некоего демиурга или культурного героя, родоначальника традиции, при этом употребляется и само слово «варна». В поздней брахманской литературе варны возникают из бога-творца Брахмы, иногда из частей тела Вишну (обычно в воплощении Кришны), изредка из Шивы.

Одна из самых известных версий сюжета мифологической трансформации божественного персонажа или первочеловека в элементы социальной структуры (в данном случае в варны) содержится в «Законах Ману» (где варновая структура общества получила свою кодификацию): «А ради процветания миров он (Брахма) создал из своих уст, рук, бёдер и ступней брахмана, кшатрия, вайшью и шудру. А для сохранения всей этой вселенной он, пресветлый, для рождённых от уст, рук, бёдер и ступней установил особые занятия. Обучение, изучение (вед), жертвоприношение для себя и жертвоприношение для других, раздачу и получение (милостыни) он установил для брахманов. Охрану подданных, раздачу (милостыни), жертвоприношение, изучение (вед) и неприверженность к мирским утехам он указал для кшатрия. Пастьбу скота, и также раздачу (милостыни), жертвоприношение, изучение (вед), торговлю, ростовщичество и земледелие — для вайшья. Но только одно занятие владыка указал для шудр — служение этим варнам со смирением». В этом же памятнике приводится и другая версия происхождения варн — от великих риши, сыновей Ману и внуков Брахмы: от Кави (Бхригу) — брахманы, от Ангираса — кшатрии, от Пуластьи — вайшьи, от Васиштхи — шудры. «Брахманы, кшатрии и другие варны произошли от Ману, поэтому они манавы» (Махабхарата).

Последовательность возникновения варн также известна в ряде вариантов. Основной из них предполагает постепенное возникновение варн и состояние, когда все люди были добродетельными и, следовательно, брахманами (по одному из вариантов, впоследствии красные брахманы стали кшатриями, жёлтые — вайшьями, чёрные, «потерявшие чистоту» — шудрами). По некоторым вторичным источникам, например, джайнским, первыми возникли кшатрии, потом вайшьи и, наконец, брахманы и шудры. Философизированный вариант упанишад предлагает концепцию развития, по которой из брахмана как божественной ипостаси создана Кшатра, ипостась воинской варны (т. е. боги — кшатрии: Индра, Варуна, Сома и т. п.), затем Виш, ипостась вайшьев (т. е. васу, рудры и т. п.), и, наконец, варна шудр.

Такое соотнесение социальных функций (магико-юридической, жреческой, воинской, производственной), данных в ипостасной форме, божеств данной функции и, наконец, варн в основе своей весьма архаично и подтверждает некоторые положения теории трёх социальных функций Ж. Дюмезиля. В данном случае важен параллелизм и изоморфизм человеческих варн и божественных классов: в основе тех и других находится некий общий образец, характеризующийся четырёхчленной структурой иерархического устройства и особым соотношением элементов (3+1). Шудры оказываются единственной варной, лишённой социальных функций, признаваемых в индо-арийском обществе почётными и полезными. Первые три варны считались принадлежащими к «дваждырождённым» (поскольку они проходили через посвящение, рассматривавшееся как второе рождение), а шудры — «однорождёнными», лишёнными посвящения (в «Законах Ману» они называются даже «лишёнными рождения»). Такая четырёхчленная структура, совпадая с другими её образами и воплощениями (четыре времени жизни, четыре юги — великих века, схемы города, храма, тетрады богов и т. д.) соотносится с обеими структурами схемы древа мирового, выражающимися в числе — горизонтальной (число четыре) и вертикальной (три). Цветовая символика варн (брахманы — белый цвет, кшатрии — красный, вайшьи — жёлтый, шудры — чёрный) тоже имеет нередко соответствие в распределении цветов, характеризующих схему мирового древа. Эта цветовая символика варн в ряде текстов получает семантическую интерпретацию в оценочно-характерологическом плане: белый цвет брахманов — благость, красный цвет кшатриев — страсть, жёлтый цвет вайшьев — смешение двух первых качеств, чёрный цвет шудр — темноту.

Но у этой четырёхчленной цветовой системы есть двоичный образ универсального характера (белый-чёрный). В мифопоэтических текстах есть указания на то, что классическая четырёхварновая система выводится из более древней двоичной системы. На двучленные структуры ориентируют древнейшие свидетельства (Ригведа) об употреблении слова «варна»: «убивая дасью, он (Индра) оказывал покровительство варне ариев»; «Боги усмиряют гнев дасы, да приведут они нашу варну к благополучию»; «Агастья, могучий праотец, который… желал детей, потомства и силы, поддерживал обе варны». Эта двоичность нередко встречается и в более поздних текстах, правда, с изменением членов противопоставления. Один из ранних примеров — в «Тайттирия-брахмане»: «Брахман и шудра противостоят по различию кожи. Брахман — божественная варна, шудра же — асурская» (т. е. демонская). Впрочем, выражение «асурская Варна» появляется уже в «Ригведе» и оно может быть интерпретировано как то, что предшествует варне шудр. Дасью (дасы) представляли собой автохтонное племя, враждебное ариям и отличавшееся от них тёмным цветом кожи. Уже само наличие двоичного противопоставления «варна ариев» — «варна дасов» при том, что дасы определяются как чёрные, отсылает к правдоподобной реконструкции: белый (арии) — чёрный (дасы) как обозначение своего и не своего (чужого). Употребление термина «варна» в значении «сословие» появляется лишь в период брахман.

Отличительным признаком индийского кастового устройства в представлении европейцев является строгая замкнутость отдельных каст и резкая их обособленность друг от друга. В этом смысле нередко говорят о «кастовом» духе или «кастовой» нетерпимости тех или других классов европейского общества. Нужно, однако, заметить, что помянутая обособленность индийских каст была не всегда так неумолима и строга, как ее изображают (в теории и идеале) индийские законодатели, большею частью довольно позднего периода. В ведийском древнейшем периоде касты несомненно еще не существовали и начали возникать только во второй его половине, когда арийцы, оставив Пенджаб, подвинулись дальше на юго-восток в долину Ганга. При этом передвижении им пришлось встретиться с неарийскими исконными обитателями и оспаривать у них владычество над страной. Арийцы победили и покорили черное туземное население, принадлежавшее к низшей (в культурном и этнографическом отношениях) расе. Отношения победителей к побежденным и явились зерном, из которого развился весь кастовый строй. В древнейшем ведийском периоде при однородности этнографического состава (вероятно — еще небольшого) арийского народа ведийских индусов не было никаких внешних поводов к развитию каст. Не было в кастах необходимости и в то время, когда арийцы и неарийцы находились в положении воюющих сторон: на поле битвы все равны и есть только враг, которого надо сломить и уничтожить. Только тогда, когда война окончена и победители, вступая в мирное владение страной, входят в постоянные отношения с покоренными автохтонами, начинает вырабатываться известный modus vivendi (условий выживания, сосуществования), обязательный для обеих сторон. Пришельцы-победители считают себя за высшую расу и тщательно охраняют себя от смешения с низшей, покоренной. Таким образом, в основе каст лежит этнографическое различие, которое арийцы-завоеватели старались сохранить и поддержать, установив принцип полной своей обособленности. Впоследствии, подобно другим культурным институтам, кастовый строй становится священным, и ему приписывается божественное происхождение. Так, в позднейшей индийской мифологии высшая каста — брахманы — выводится из уст Брахмы, воины — Кшатрии — из его рук, купцы — Вайшья — из бедер, а ремесленная каст — Шудры — из ступней Брахмы. Сомнительно, однако, чтобы принцип разграничения двух различных народностей мог быть строго проведен на практике даже в древнейшие времена арийского господства в Северной Индии. Смешанные браки (законные и незаконные) все-таки были неизбежны; по закону Ману индус может брать себе в жены женщин из своей и из любой низшей касты, но в его касте остаются только дети первой жены из одинаковой с ним касты, а дети жен из других низших каст попадают в презренные смешанные касты. Таким образом, арийская кровь все-таки проникала в жилы неарийского населения, возвышая и облагораживая его. С другой стороны, арийцы, белые пришлецы из северной, более умеренной страны, не могли акклиматизироваться в жаркой, тропической Индии и должны были вымирать, уступая место низшей, но более выносливой в климатическом отношении расе. Из смешанного потомства также выживали лучше те, в ком больше текло неарийской крови. В результате современное индусское население Индии представляет более или менее однородный продукт смешения двух (точнее, трех) рас, которое не могло быть задержано никакими законодательными и социальными учреждениями вроде замкнутых, обособленных каст. Этим объясняется тот факт, что в настоящее время большинство высших, «дважды рожденных» каст — брахманов, раджпутов (прежних кшатриев) и вайшья — не отличается ничем особенным в цвете кожи, строении тела и черепа от большой массы народонаселения, вовсе не претендующей на арийское происхождение. С другой стороны, среди низших каст, например земледельцев и пастухов, встречаются нередко типы, приближающиеся по красоте черт лица, форме тела и светлому цвету кожи к арийскому идеалу красоты. Таким образом, касты оказались бессильны остановить слияние двух различных рас и мало-помалу из демаркационной линии между белой и черной расой превратились в установление, стремившееся помешать примеси черной крови к белой (кастовый строй средневековой Индии милостивее к детям, рожденным от высшего отца и низшей матери, чем к плодам браков с обратным отношением), а в еще более поздние времена утратили и это значение и получили скорее характер замкнутых корпораций или цехов с строго определенным родом занятий. Буддизм разрушил на время ореол святости, окружавший учреждение каст, но самый институт продолжал существовать, и влияние буддизма отразилось только в ослаблении чрезмерного преобладания каст брахманов. Ислам, утвердившийся в Северной Индии, в свою очередь расшатал и ослабил перегородки каст, но не мог уничтожить их; в мусульманской Индии касты все-таки сохранились, обратившись в цехи профессионалистов. Только христианство категорически восстало против каст, но его миссионеры должны были мириться с закоренелыми общественными привычками, так что среди христиан-туземцев касты доселе продолжают существовать. Разнообразие занятий повлекло за собой в Индии, как и в других странах, разделение общества на отдельные классы по роду занятий; наследственность какого-либо занятия в известном роду, наблюдаемая часто и в других странах, сначала узаконенная государством и освященная затем обычным правом, при наличности готовых кастовых рамок приняла характер каст. Но число каст и их членов среди ремесленников сравнительно с высокими цифрами у брахманов, земледельцев, пастухов и слуг (более древние касты) гораздо меньше. Современные отношения каст, таким образом, совсем уже другие, чем в древности, и представляют в различных местностях Индии более или менее крупные колебания и различия. В общем, от древнего кастового устройства с его четырьмя главными кастами сохранилась в известной чистоте только одна главная каста — брахманов. Каста кшатриев, заменяемая теперь так называемыми тхакурами (Thâkur) и раджпутами, часто подвергалась коренному обновлению, и дала многочисленные отпрыски в лице самых низших каст, члены которых на вопрос о происхождении всегда уверяют, что они «тхакуры» в том или другом отношении. Две другие касты, по-видимому, также очень рано распались, дав начало массе отдельных новых каст, недавнее происхождение которых нередко очевидно из их персидских названий.