in ГРЕХОПАДЕНИЕ, в христианском вероучении, «первородный» грех прародителей, Адама и Евы, решающим образом повлиявший на судьбу и состояние человечества. В Книге Бытия, после рассказа о сотворении Адама и Евы, говорится о том, что Бог не только создал их самыми совершенными из живых существ, но и наделил их особыми дарами и поселил их в саду Эдема, где они могли вести счастливую жизнь, не омраченную страхом, страданиями и в`едением греха. Их невинность – плод их общения с Богом – была знаком их нравственного совершенства: «И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились».

Грехопадение произошло следующим образом. Бог дал им особую заповедь, воспрещающую вкушать плоды от дерева познания добра и зла (Быт 2:17), назначив наказанием за нарушение этой заповеди cмерть: «ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь». Однако змей, посулив Еве, что в тот день, в который они вкусят плодов этого древа, их глаза откроются и они будут «яко боги, знающие добро и зло», убедил Еву нарушить заповедь, а Ева предложила Адаму разделить с ней эту трапезу (Быт 3:1-6). Бог же, сказав: «вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от древа жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно» (Быт 3:14-24), изгнал Адама и Еву из эдемского сада и обрек их жить до смерти в трудах и страданиях, змея же проклял.



Обстоятельства и детали грехопадения, о котором рассказывает Книга Бытия, по-разному истолковывались библейскими экзегетами. Большинство из них не видело никаких затруднений в буквальном понимании этого рассказа, однако явное присутствие в нем антропоморфных мотивов побудило Филона Александрийского в 1 в., христианских писателей-александрийцев 3 в. (Климент, Ориген), кардинала Каетана в 16 в. и многих других прибегнуть к аллегорическим толкованиям. Первородный грех Адама и Евы толковался как таковой, что имел не сексуальную, а духовную природу и потому распространялся на всех их потомков, то есть все они от природы согласно закону крови стали быть склонными к подобного рода духовному изъяну. В 20 в. проблема интерпретации грехопадения еще более усложнилась в результате развития библейской критики, ставящей вопрос о связи Книги Бытия с древними ближневосточными мифами. Все больше исследователей усматривает в библейском рассказе о грехопадении отголоски фольклорных традиций. Католические экзегеты, отстаивая достоверность рассказа о грехопадении, не требуют безоговорочного принятия всех деталей, сопровождающих этот рассказ. Либеральные экзегеты, как и многие протестантские теологи, рассматривают его как миф, не подлежащий исторической интерпретации.