Таёжный Тупик
<< Письма Агафьи Лыковой >>
Валерий Маркелов

      Имя “хозяйки” Саянской тайги Агафьи Карповны Лыковой стало популярно в последние годы. Интерес журналистов, ученых, писателей и просто любопытных не ослабевает к ней до сих пор. В свою очередь и Агафья стремится к общению с людьми “из мира”. Встречи в тайге на реке Еринат (приток р. Абакан) с родственниками и знакомыми, как правило, бывают непродолжительны. После таких встреч летят обычно в разные концы страны письма, написанные Агафьей Лыковой. Адресуются они всем, в ком Агафья нуждается. Много писем из тайги получает писатель Л.С. Черепанов. Одно из них мы публикуем.

      Наблюдения над письмами показали, что они могут представлять научный интерес. Так, все письма написаны полууставным почерком (письмо “печатными” буквами без наклона) и являются своеобразными бытовыми, личными грамотками-письмами. В отличие от устава – наиболее древнего типа письма (XI – XIII вв.) – полуустав, как правило, стремится не к красоте, торжественности, а к удобству начертаний и ускорению процесса письма. С середины XIV века полуустав стал использоваться как новый тип древнерусской письменности. Именно этот тип письма сохранялся в России вплоть до XVIII века. В XVIII – XIX веках на востоке нашей страны (Урал, Сибирь) возникает новое яркое явление крестьянская старообрядческая письменность.
      Наши наблюдения показывают, что все письма Л. Лыковой написаны хорошим повествовательным слогом. Язык писем прост, близок к обиходно-разговорному, лишен риторических украшений и тяжеловесных подражаний древнерусскому книжному стилю. Все письма содержат характерные черты, свойственные эпистолярному жанру. В своем “классическом” виде они разделяются на три части: зачин, “деловая” часть (раскрытие темы, содержания) и заключение (концовка).
      В зачине автор обычно обращается к Богу, далее сообщается имя автора и кому адресуется данное письмо.
      В “деловой” части письма Агафья Лыкова пишет о себе; поднимает те или иные вопросы, которые возникают в сибирской тайге; обращается с той или иной просьбой к адресату; сообщает необходимую информацию и пр.
      В концовке обычно подтверждается авторство и указывается дата написания письма.
      Как уже говорилось, письма написаны полууставом, точнее прямым полууставом. По характеру написания слов их можно отнести к крестьянскому старообрядческому типу письма, сложившемуся в Сибири в XVIII – XIX веках – в период массовой миграции старообрядцев. Характерная особенность этого типа письма – графическое членение текста на слова при помощи пробелов, как, например, в современном письме, хотя в уставе и полууставе, как известно, текст не делился на слова пробелами. В письмах А. Лыковой предлоги, союзы и частицы с последующими знаменательными словами образуют графически единое целое.
      Следует заметить, что подобные образцы написания встречались и в скорописных рукописях XVII века, где уже имелось членение текста на слова с помощью пробелов. Но только лишь в XVIII веке деление текста на слова при помощи пробелов получило широкое распространение и стало обязательным. До этого времени слитное написание слов не расценивалось как безграмотное. Интересен, на наш взгляд, и такой исторический факт: без деления текста на слова при помощи пробелов писал в начале XVIII века Петр I.
      Характеристика типа письма А. Лыковой будет неполной, если ничего не сказать о его графических и орфографических особенностях. Как показывают наблюдения, в письмах довольно часто встречаются различные приемы сокращения слов. Вообще сокращенные написания были характерны для всей системы древнерусского письма. Сокращению. как правило, подвергались слова, обозначающие основные, наиболее часто встречающиеся религиозные понятия. В письмах А. Лыковой сокращенно пишутся именно они.
      Прием сокращения заключается в том, что при написании слова опускаются буквы, обозначающие гласные и согласные звуки, а также некоторые срединные сочетания букв. Над сокращенно написанным словом А. Лыкова ставит специальный знак в виде черточки с загнутыми концами или дужку – титло. Под титлом она пишет слова, обозначающие религиозные понятия: бог, святых, отец, помолись, владычице, богородица, благословить.
      Кроме отмеченного способа сокращения слов, в письмах А. Лыковой можно заметить и такой прием, как вынос букв над строкой, обычно в конце строки, когда не хватает места. Замечено, что написание букв над строкой допускается автором писем в строго определенной позиции – только в конце строки. Над выносной буквой знак титла не ставится. Эти приемы, используемые А. Лыковой, сближают ее тип письма с полууставным письмом, где вынос букв встречался редко и практически не расширялись позиции, в которых буквы выносились (например, в середине слова).
      Следует сказать несколько слов о надстрочных знаках. В письмах А. Лыковой над буквами, обозначающими гласные звуки, употребляются дужки. Они, как правило, ставятся над начальной гласной слова (абсолютное начало слова), а также над второй из двух стоящих рядом гласных. К надстрочным знакам относится в письмах и титло, о котором уже говорилось.
      Кроме перечисленных особенностей письма А. Лыковой, можно отметить и такие, которые связаны со способами графического обозначения букв. Так, для графического обозначения гласного звука [о] Агафья применяет две буквы: о и w (омега). Омеговые написания, как правило, встречаются в предлоге от в начале слова и после гласных.
      Нельзя не отметить и наличие такого явления, как графическая диссимиляция, т.е. стремление автора не писать рядом двух одинаковых букв при стечении одинаковых фонем. Ср. следующие написания: соwбщаю, агафїи. Следует заметить, что до конца XIV века в древнерусской орфографии существовало правило употребления дублетов o-w: после согласных w писать было нельзя, в остальных случаях можно (но можно было писать и о). С конца XIV века норма написания дублетов о-w изменяется: теперь уже о после гласных и в начале слов писать было нельзя, а после согласных можно (но можно было писать и w). Аналогичные нормы действовали и в отношении гласных и и ї. Так, в письмах А. Лыковой дублеты и и ї встречаются в начале слов, после гласных и согласных.

      Известно, что в древнерусских текстах употреблялись дублеты oУ-у-У-ю. В письмах А. Лыковой наиболее показательно в этом ряду употребление У, а у пишется редко: только в начале слова или как предлог. Такое употребление у в письмах А. Лыковой почти уникально.
      Для передачи [ja] и [’а] после мягких согласных в письмах употребляется буква Я, что соответствует современной букве я. Следует заметить, что в старинной русской письменности между буквами лига существовали “синонимичные” отношения. К сказанному добавим, что “синонимичная” буква iа, с помощью которой передавался звук [ja], в письмах А. Лыковой отсутствует.
      Кроме букв А и iа, в древнерусском письме употреблялись также “синонимичные” буквы є и iє (йотированный є). Так, с помощью iє обычно передавался звук [je], а є – [’е], хотя значение є было гораздо шире, т.е. с помощью є могли передаваться звуки [je] и [’е] с мягкостью предшествующей согласной фонемы. Наши наблюдения показали, что в письмах А. Лыковой iє не употребляется, зато в обоих значениях [je] и [’е] пишется є.
      Известно, что до 1918 года в русской письменности употреблялась буква Е, произносившаяся как звук [е]. Буква Е появилась в общеславянскую эпоху. С течением времени происходит совпадение Е со звуками [е] и [и], что находит отражение в памятниках древнерусской письменности. В письмах А. Лыковой буква Е употребляется редко, зато преобладают случаи смешения букв Е и е.
      В современном русском письме буквы ъ и ь используются как разделительные знаки. Однако в древнерусском языке эти буквы выступали в значении редуцированных гласных звуков – очень кратких звуков, произносимых ослабленным голосом. Правда, [ъ] и [ь] произносились неодинаково: в одном положении они звучали более отчетливо и сближались соответственно со звуками [о] и [е], в другом – четкость произношения уменьшалась, ослаблялась. Изменения в произношении редуцированных гласных [ъ] и [ь] привели к тому, что с конца XI века слабые редуцированные звуки утрачивают свое существование. Об их исчезновении свидетельствуют многочисленные пропуски слабых [ъ] и [ь] на письме. Эта языковая черта прослеживается и в письмах А. Лыковой. Кроме того в них встречаются слова, в которых употребляются буквы ъ и ь, видимо, лишь как знаки, а не как редуцированные гласные. Хотя, на наш взгляд, смысл подобных написаний ъ и ь может быть понят лишь в ходе обсуждения вопроса, связанного с морфолого-фонематическим истолкованием употребления редуцированных гласных А. Лыковой.
      Обращает на себя внимание и написание вызбє (в избе), вызбу (в избу). Подобные написания встречаются в древнерусских рукописях уже в XIV веке. Как отмечают историки русского языка, это написание с ы передавало уже утрату слабого редуцированного [ъ] в предлоге въ и переход [и] после твердого согласного в [ы]. Правда, в одном письме мы встретили и написание кизбе, киконам. Это может свидетельствовать о том, что в отдельн-ых случаях в речи А. Лыковой [и] после твердого согласного не переходит в [ы].
      Мы уже говорили о том. что [ъ] и [ь] в древнерусском языке произносились неодинаково. В сильной позиции редуцированные совпадали с гласными полного образования: [ъ] с [о], а [ь] с [е]. Это привело со временем к возникновению связи между переходом исконных древнерусских редуцированных гласных [ъ] и [ь] в (о] и [е] и развитием полногласных сочетаний -оро-, -ере-, -оло-, -еле-. В письмах А. Лыковой встречаются написания слов только с полногласными сочетаниями. Вот характерные примеры: голова, холодъ, агородъ, напохороны, городу, всєрєть (в значении “в середине”), навєрхъ (вм. возможного вьрьхъ). Таковы особенности обозначения редуцированных гласных в письмах А. Лыковой.
      Известно, что многие кириллические буквы были лигатурами, т.е. представляли собой соединение двух букв: ia, iя, iє, iю, пс, ъi. В письмах А. Лыковой очень часто употребляется лигатура (соединение букв шт, что соответствует букве щ в современной русской графике).
      Рассмотрим соблюдение слогового принципа графики после букв ш, ж, ч, пс и ц в письмах А. Лыковой. Так, после ш и ж употребляются следующие гласные буквы: а, о, є, и, у. Один раз встретилось и написание буквы ы после ш – в слове мышы. После ч и пс употребляются такие гласные буквы, как а, ю, є, и, о. Изредка встречается написание букв я и ї после ч – в словах пєчяли, ночями, благополучїя. В норме после ц пишутся а, є, ы, у. Например: мєсєца, кконцу, богородицєй, сапєрацый, наулицу, пєтнацатаго.
      При знакомстве с древними рукописями обычно обращают на себя внимание старославянские сочетания гъi, къi, хъi, которые к XII веку на письме стали передаваться как ги, ки, хи. Как показывают наблюдения, А. Лыкова предпочитает написания с ги, ки, хи.
      Характерной орфографической особенностью древнерусских памятников является употребление различных старославянских форм. Среди них, например, формы прилагательных в родительном падеже единственного числа, писавшиеся с окончаниями -аго, -яго (например: новаго, синяго). Старославянские формы прилагательных часто встречаются и в письмах А. Лыковой. Вот характерные примеры: всякаго, душєвнаго.
      Система пунктуации древнерусских рукописей изучена пока недостаточно. Не разработаны приемы анализа индивидуальных особенностей расстановки знаков препинания. Поэтому применительно к письмам А. Лыковой говорить о системе знаков препинания не приходится. Как правило, автор писем обходится без точек и запятых. Отсутствие знаков препинания затрудняет понимание текста. В рукописной традиции XVII века отсутствие строчных знаков обычно возмещалось употреблением абзацев, которые нередко были единственным средством смыслового членения текста. В письмах А. Лыковой абзацы отсутствуют. Эти орфографические особенности, на наш взгляд, нуждаются в дополнительном рассмотрении и дальнейшем уточнении.
      На одном выводе, правда, стоит остановиться. Мы полагаем, что членение текстов писем на слова с помощью пробелов заменяет знаки препинания – точки и запятые, т.е. основу пунктуации составляет актуальное коммуникативное членение предложения на слова, которые могут объединяться в синтагмы (минимальные семантико-синтаксические и ритмо-интонационные единицы речи), на конце которых постановка знака препинания хотя и не всегда имеет место, но всегда возможна. К сказанному добавим, что актуальное коммуникативное членение предложения лежало и в основе древнерусской пунктуации. Эта традиция древнерусской пунктуации сохраняется до сих пор и в письмах А. Лыковой. Заметим, что запятая как знак препинания появилась в русских рукописях XV века и первоначально употреблялась в том же значении, что и точка.
      Запятые, встречающиеся в письмах А. Лыковой, напоминают лишь элементы пунктуации, которая со временем может превратиться в законченную систему правил употребления этого знака препинания на письме (подобно тому, что мы имеем в современной русской пунктуации). Вот пример постановки запятой в одном из писем А. Лыковой: “пока вєртолєтъ загружали но поговорили сомной, что адна, сказали какубы жєншину хоть но я сними сказава что галина ивановна жалатъ но они вєлєли мнє єй писмо написать, я написава єй ивотъ вамъ написава ноапєть прийдєтса накаиръ итти письмыто отправлять пока лєтать єсли будутъ вывозит”.
      Итак, проведенные наблюдения над графико-орфографическими особенностями писем А. Лыковой дают основание для следующих выводов. Письма А. Лыковой убедительно свидетельствуют о существовании развитого письменного языка, сложившегося некогда на собственно русской старообрядческой основе, показывая, насколько разносторонними и широкими являются возможности крестьянского старообрядческого типа письма в наше время. Кроме того, письма позволяют нам лучше понять нормы речевого этикета, связанные с влиянием древнерусской речевой культуры (заученные этикетные зачины и концовки). Написанные искусным писцом, каким является А. Лыкова, тексты делового содержания могут представлять собой рукописные памятники народно-разговорной (диалектной) речи. Алфавитно-буквенный состав писем А. Лыковой, восходящий к кирилловской системе письма, просуществовавшей до начала XVIII века, определяет все графико-орфографические особенности живой письменной речи.
      март 2000 г.

>>