Таёжный Тупик
<< Избушка для Агафьи >>
Юрий Угольков

      В конце июля московский писатель Лев Степанович Черепанов неожиданно получил письмо от своей подопечной, таежной отшельницы Агафьи Карповны Лыковой: «Желаю от господа Бога добраго здоровия, душевного спасения и всякого благополучия. Сообщаю о себе. Пока, слава Богу, живу благополучно. Остаюсь пока еще в живых».
      В живых! События этого года, связанные с Лыковой, заставили немало поволноваться Черепанова, Из газет, писем и сообщений друзей и знакомых из Сибири он знал о тяжелой болезни, которую она перенесла прошедшей зимой, ее поездке к родственникам на пасху в небольшую староверческую деревушку Килинск Кемеровской области и возвращении ее обратно, в родную «пустынь». В последнее время стали доходить слухи, что она вновь больна, у нее начала отказывать правая рука.
      Зимой, когда у Агафьи случился приступ болезни, она смогла вызвать людей с помощью установленного у нее в избушке радиобуя международной космической спасательной системы «Коспас-Сарсат». Этот прибор Черепанов доставил на Еринат, где живет Агафья, собственноручно, получив предварительно разрешение соответствующих столичных ведомств. Однако весной, когда Агафья уезжала к родственникам в Килинск, представители Хакасского республиканского отделения Советского фонда милосердия и здоровья вывезли радиобуй в Абакан и спрятали сейф. По сути дела, одинокая женщина лишилась единственной возможности связаться с людьми и позвать на выручку в случае крайних и непредвиденных обстоятельств. Несмотря на напоминания писателя, хакасские власти не торопились возвратить прибор на Еринат.
      Были у Черепанова и другие претензии к республиканскому отделению фонда. В свое время при фонде по настоянию опекунов был открыт специальный счет для Агафьи Лыковой, «а который начали поступать пожертвования со всей страны. Приходили переводы и по три, и по пять рублей: должно быть, сердобольные люди отрывали от своих небогатых заработков и пенсий последние кроки, чтобы помочь человеку, оказавшемуся в трудных и опасных условиях без средств к существованию. К концу прошедшего года на счете Агафьи постепенно набралась довольно приличная сумма – 16.272 рубля. Деньги были необходимы для закупки муки, крупы, зерна, а также одежды и некоторых предметов домашнего обихода. Большие суммы требовались для оплаты счетов за использование вертолетов.
      И вот руководителям Хакасского отделения фонда показалось, что... «делать такие затрать! на одну Агафью необоснованно и ничем не оправданно». Слова, приведенные в кавычках, взяты из их письма в правление Советского фонда милосердия и здоровья. В письме они предлагали собранные для Агафьи деньги «израсходовать для оказания материальной помощи нищим и живущим в домах - интернатах». Черепанов великолепно понимал, откуда вылезло наружу такое бессердечие; в Хакасском отделении пристроились на теплых местечках бывшие областные партаппаратчики, которым никогда неведомо было чувство истинного человеколюбия и сострадания. Всю жизнь они только тем и занимались, что делили поровну все, что попадало им в руки и что им вовсе не принадлежало. Правление союзного фонда, разумеется, категорически запретило тратить деньги, собранные для одинокой женщины, на какие-либо другие цели. Но писатель продолжал тревожиться: прислушаются ли в Абакане к этому указанию? Он начинал подумывать о поездке в Сибирь, чтобы отстоять и защитить интересы своей подопечной.

      Письмо от Агафьи, неведомо какими путями доставленное сначала в город Междуреченск, судя по почтовому штампу на конверте, а затем пересланное в Москву, окончательно склонило его к такому решению. В письме Агафья сообщала о новых своих трудностях: «С избой дело плохо. Мало того, что она холодна, в морозы надо день и ночь топить печку, вообще в ней жить нельзя».
      Здесь надо сделать некоторые пояснения. Избушка на речке Еринат, в которой живет таежная отшельница, была построена осенью 1987 года. Возводила ее бригада работников лесной охраны. Строить пришлось из сырых бревен. Простояв четыре года, избушка основательно рассохлась, как говорит Агафья, стала похожа на решето. Попытки заново проконопатить стены мало что изменили. Но это еще не все. Перед тем, как насыпать на потолок землю, строители положили на плахи привезенные на вертолете листы рубероида. Пока потолок был плотным, рубероид не причинял Агафье особых хлопот, но когда плахи разошлись, появились широкие щели, в избушку стал проникать запах битума и других ядовитых химикатов, к которому она совершенно непривычна. В своем письме к Черепанову она жаловалась, что угорает от этого запаха, даже дня дня не могла подняться с постели, теперь вынуждена спать с открытой дверью и в «Лопатине», то есть в одежде.
      Прилетев в Абакан, писатель попросил заместителя председателя исполкома Хакасского республиканского Совета народных депутатов Г. А. Трошкину собрать группу руководителей предприятий и организаций, которые могли бы решить, как помочь Лыковой, прежде всего обеспечить ее нормальным жильем. Генеральный директор Хакасского лесохозяйственного производственного объединения Н. Н. Саввушкин, давнишний и надежный друг семьи Лыковых, рассказал собравшимся, что в начале августа во время патрульного облета лесов сумел побывать на Еринате. Агафья, подтвердил он, действительно находится в бедственном положении. Жить дальше в имеющейся избушке она не может. Есть два выхода из создавшейся ситуации: отремонтировать старое зимовье или построить новое.
      – Своими силами Агафья заготовила бревна, запасла мох, – сообщил Николай Николаевич, – однако непосильная работа, должно быть, сказалась на ее здоровье: отказывает правая рука, появились боли а сердце, на которое прежде она никогда не жаловалась. Агафья продолжает настаивать на строительстве новой избушки, разметила площадку, начала перетаскивать к ней бревна.
      По словам Саввушкина, он не сумел найти добровольцев, которые могли бы сформировать бригаду и выехать на Еринат, чтобы построить жилье. Поэтому пришлось принять первый вариант, то есть начать ремонт имеющейся избушки. Эту работу согласились выполнить двое жителей города Абазы – Ерофей Седов и Николай Тузиков. В их распоряжении есть кошма для утепления стен и пола. Снаружи стены решено обить рейкой, которая тоже уже доставлена на место. Конечно, будет переделан потолок.
      – Все это хорошо, – согласился писатель Черепанов, – но вопрос о строительстве нового жилья не отпадает.
      – Для строительства потребуются серьезные затраты, – ответил Николай Николаевич. – По предварительным прикидкам, – более 20 тысяч рублей. Таких денег у Агафьи и в объединении нет. Поэтому мы обратились за поддержкой в Министерство лесного хозяйства РСФСР, обосновав свою просьбу тем, что со временем можно использовать постройки на Еринате для нужд лесной охраны. Получен положительный ответ. Вполне возможно, что уже в этом году удастся начать строительство, чтобы в будущем году его завершить.
      Представители . республиканского отделения Советского фонда милосердия и здоровья, приглашенные на это совещание, вновь начали убеждать собравшихся в том, что оказывать такое внимание Лыковой нет никакой необходимости. Они получили достойную отповедь. Оставить без поддержки одинокую женщину, оказавшуюся в тайге не по своей воле и не имеющей возможности в силу многих причин выехать к людям, значит, сознательно обречь ее на верную гибель, подписать ей смертный приговор
      Галина Алексеевна Трошкина предложила сформировать новый опекунский совет и создать его непосредственно в Таштыпском районе, на территории которого живет Лыкова. Ее предложение поддержали. Возглавить совет рекомендовано председателю исполкома Таштыпского райсовета народных депутатов Г. П. Шулбаеву. Таштып, на счет опекунского совета, решено перевести и оставшиеся у Агафьи деньги, дабы в дальнейшем не вводить в искушение руководителей республиканского отделения фонда.
      По настоянию Черепанова, собравшиеся приняли решение вернуть на Еринат радиобуй спасательной системы. Писатель также выразил пожелание, чтобы у таежной отшельницы при первой же возможности побывал врач.

      На днях я встретился с председателем исполкома Таштыпского райсовета Г. П. Шуябаевым. Он рассказал, что с удовольствием принял предложение возглавить опекунский совет Агафьи Лыковой. В совет включены руководители ряда промышленных предприятий района, работники здравоохранения и правоохранительных органов.
      – Кстати, врач уже побывал на Еринате, – заметил Георгий Прокопьевич.
      В Таштыпской районной больнице подтвердили: к Агафье Лыковой летала на попутном вертолете опытный терапевт А. П. Бутанаева.
      – Общее самочувствие Агафьи на момент осмотра было удовлетворительное, – рассказала Августа Петровна. – Кровяное давление и тоны сердца оказались в пределах нормы. Женщину беспокоят боли в правой руке – последствие шейного остеохондроза. Надо знать Агафью: выезжать на лечение и принимать какие-либо лекарства она категорически отказывается. По-моему, она доверяет ЛИШЬ одному доктору – красноярскому профессору Игорю Павловичу Назарову. Так и говорит: лекарства пью от Игоря Павловича.
      Что же, может быть, красноярский профессор будет рад этой весточке и найдет возможность вновь побывать у своей поклонницы на Еринате.
      Августа Петровна сообщила и другие новости: рабочие ведут ремонт избушки. Они уже перебрали потолок, выбросили рубероид. приступили к утеплению стен. Агафья, несмотря на сильные боли в руке, продолжает заниматься своими бревнами, стаскивает их к месту строительства, очищает от коры. Приходится только поражаться ее трудолюбию и упорству.
      И еще одну деталь не забыла врач: в избушке у Агафьи установлен на дежурство радиобуй спасательной системы.
      13 сентября 1991 г.

>>