Таёжный Тупик
<< После пиршества >>
      Дочь тайги, отшельница Агафья осталась всеми забытая
Лев Черепанов

      Об открытии Лыковского укрыва западносаянскими геологами в 1978 году местные власти предпочли умолчать. Дабы массы не усомнились в том, что жесточайшая борьба против кулака единоличника в год великого перелома завершилась повсеместно победой. Потому Лыковы до осени 1680 года продолжали, как встарь, тихо-спокойно заниматься своим натуральным хозяйством, ни в чем не нуждаясь.
      Даже когда к Лыковый прорвались газетчики, первые публикации не произвели фурора, поскольку были написаны в строгом соответствии с «духом времени», осуждением отсталых «отщепенцев», не понимающих своего коллективистского счастья.
      Дети тайги без особых перемен, отстраненно-замкнуто прожили еще два года.
      Пока к Лыковым не возник громадный, просто потрясающий интерес. На их «пятачке» среди поднебесных гор отметилась большая группа абаканских школьников во главе с учителем физики О. Чертковым. «Внешторгиздат» выпустил настенный календарь с красочным портретом якобы процветающей Агафьи и ее угловатыми письменами: «Желаю счастья всем людям»...
      Потом, после кончины главы лесовавшей семьи Карпа Иосифовича Лыкова, поездки в Западные Саяны пишущей братии сократились. Нынче они совершаются к последней веточке с некогда мощного лыковского древа – Агафье не чаще чем раз в год: объявились более «прибыльные» адреса.
      Но, может, Агафьина жизнь стараниями людей из нашего мира устроилась лучшим образом и нечего беспокоиться?
      Заинтересуемся деяниями героев «Тупика», вошедших в ближайшее окружение Лыковых.
      Про начальника ближайшего я Агафье управления лесами Н. Саввушкина один маститый коллега написал: «Его помощь (Лыковым. – Л. Ч.) всегда была своевременной и мудрой». В чем? Да, Н. Саввушкин построил для последних Лыковых новую избу возле устья Ерината. Но какую, если уже на третью зиму Агафья переселилась из нее к пернаты – в курятник? И что она нажила в нем при жестяной печурке? Жесточайший радикулит. В иные дни теперь не спускается за водой – растапливает снег. С превеликими усилиями, стеная, бродит к поленнице за дровами. Случается, едва переводит дыхание. И даже молится вынужденно левой рукой!
      Шел 1990 год. Агафья едва обихаживала себя. Притом без малейшей возможности кого-либо позвать к себе. Я выпросил у министра Морфлота Ю. Вольмера аварийный радиобуй системы «Коспас-Сарсат». Но надо ж было доставить его Агафье, можно сказать, за тридевять земель: до нагорья перед северной частью Телецкого озера.
      Международный Фонд милосердия открыл в Абакане счет для пожертвований, первым перевел на него немалые по тем временам деньги – четыре тысячи рублей.
      Положение одинокой Агафьи с радиобуем перестало быть столь опасным. И что же, на этом можно было поставить точку? Как бы не так. уже через месяц в главной газете Хакасии Н. Саввушкин, высказав убежденность в том, что «Агафья с радостью передала бы (собранные для нее. – Л. Ч.) средства на нужды дома-интерната». по сути предложил закрыть Агафьин счет.
      Вслед за Н. Саввушкиным в официальном письме руководителям Международного фонда милосердия распорядитель Хакасского фонда милосердия А. Трошкин попросил разрешения Агафьины деньги раздать нищим. Так как посчитал, что нет оснований «делать такие затраты на одну Агафью». Но на что полагалось летать к Агафье, ни Н. Саввушкин, ни А. Трошкин не указали. По рассеянности?
      Настала зима 1991 года. Чуть не отошедшая в иной мир Агафья воспользовалась радиобуем. К избушке прилетел вертолет. И началось! Покрыть расходы авиаторов никто не захотел. Из Абаканского авиаотряда пошла бумага в Хакасский облисполком: какая организация обязана тратиться на данные полеты? За тот спасательный полет к Агафье рассчитался Н. Саввушкин. Но не из своего кармана: деньгами лесного хозяйства.
      Осенью подоспел срок сменить на Агафьином радиобуе элементы питании. Приезжаю в Хакасию, узнаю: Агафья у себя на Еринате, а радиобуй с весны в... сейфе А. Трошкина! Конечно, с «благой» целью: чтобы никто не затеял тратиться на полеты и Агафье.
      Агафья оказалась в блокаде ратовавших за перераспределение социальной помощи. Не пожелавших посчитаться с тем, что возле больной женщины зимой только волки, а летом медведи.
      Связываюсь с Г. Трошкиной – заместителем председателя Совета народных депутатов Хакасии, заявляю: непорядок!
      Созывается совещание на республиканском уровне: возвращать ли Агафье радиобуй? Появляется протокол: «Не решен вопрос финансирования полетов по вызову» отшельницы такой-то. «Просить т. Черепанова Л. С. решить этот вопрос».
      Но я ни от кого не имел никаких полномочий!
      Хорошо еще, что Международный фонд запретил А. Трошкину распоряжаться Агафьиными деньгами по-своему. Лечу на них к Агафье. Вручаю ей предварительно опробованный радиобуй (со свидетельской лентой телетайпа службы «Коспас-Сарсат»). Но, признаюсь, моя душа и после этого была не на месте: что-то будет дальше?
      Заявила свои права зима 1992 года. Снова ощутив себя на краю гибели, Агафья дернула за пусковое кольцо радиобуя...
      Вертолет к Агафье не прилетел. Почему, взялся выяснить Е. Седов – бывший бурильщик, «сердечный друг Лыковых», их «главный советчик и опекун», ранее подбивавший Агафью выбросить радиобуй. Он робости перед электронной схемой не испытывал: быстренько выковал из сталистой проволоки отвертку, вынул крепежные винты радиобуя и нащупал литиевые батарейки двух микропередатчиков, вообще-то подлежащих осмотру только на специальном стенде...
      Когда я привез Агафье сменный радиобуй от акционерного общества «Ярославский радиозавод», от радиобуя, варварски разобранного Е. Седовым, мне досталась только одна его половина – другая уже находилась в аэропорту районного села Таштып. «Обеспечивать Агафью вертолетом должен тот, кто снабдил ее радиобуем» (то есть это должен делать я), – заявили вчерашние Агафьины горе-благодетели. Поступление денег на счет отшельницы прекратилось...
      Меж тем Агафью стала сбивать с ног слабость. А тут еще Н. Саввушкин завез для ее коз всего один тюк сена, ей понадобилось рубить веточный корм по берегам под огромными сугробами. И в довершение Агафьиного горя Е. Седов улетел восвояси в конце охотничьего сезона, не удосужась напилить для страдалицы дров. Бензина не было.
      Сколько раз Агафья бродила за Еринат по снегу с поперечной пилой, никому не сосчитать. С приходом весенней теплыни она утратила остальные силы. Не смогла вскопать землю под картошку.
      Я постучался в Федеральную службу лесного хозяйства России, имел в виду, что в лыковском районе постоянно – весной, летом и осенью (до снега) осуществляется патрулирование крылатым подразделением – противопожарной авиюхраной.
      Нельзя обидеться: власти выслушали меня, не скрывая тревоги за Агафью. И посетовали на то, что взять на себя подброску к Агафье нужных людей не смогут: слишком уж тощ бюджет.
      На том закрытие агафьинского счета с подачи Н. Саввушкина завершилось. Мне опять предстоит идти по кругу со снятом шапкой, вымаливать сочувствие и сострадание действенное. Сознаю, лишних денег ни у кого нет. Найти бы по-настоящему умного, доброго и хорошо знающего мир человеческих отношений предпринимателя или спонсора, как повелось говорить. А то просто подлинных, сердечных друзей. Без кавычек. Где они? По эту сторону от порушенного лыковского обиталища чувствую себя в диких дебрях. И как будто – надолго. Пусть же все написанное мной кричит «Ау!» Может, кто-нибудь откликнется. Чтобы выжила Агафья, молящаяся за ниспослание нам светлого разума.

От редакции: Для осуществления спасательных полетов в Западные Саяны Международный фонд милосердия предоставил свой счет 704201 в ОПЕРУ Мосбизнесбанка г. Москвы МФО 299093 с пометкой: «Агафье Лыковой».
      4 февраля 1994 г.

>>