Таёжный Тупик
<< В гости к Агафье Лыковой с именными подарками >>
Василий Попок
Вторую половину июля автор данного текста провел далеко от дома. Не столько географически – до речки Еринат, что течет с Шапшальского хребта (а этот горный хребет как бы нанизал на иглы своих пиков три автономные российские республики – Алтай, Туву и Хакасию – тут они сходятся обшей границей), не столь уж дальняя дорога: ежели по воздуху, полтора часа вертолетного ходу от Таштагола. Больше – душевно и духовно.
Кузбасс – это мировая кочегарка, зияющая дырами шахт и ранами разрезов, дымящая металлургией и химией. Тут практически нет ни чистого воздуха, ни здоровой воды, ни нетронутой природы. А главное – нет нормальных людей(исключение – мы с вами), которые не считали б все творящееся вокруг за норму.
Вылет к заимке Агафьи Лыковой – возможность почувствовать, что можно быть другими и жить по-иному. Б отчаянных и тяжких трудах, но, как говорится, в «белых одеждах». Полагаясь исключительно на себя и завися только от товарищей, что рядом.
На Еринат мы залетели с немногочисленной по составу экспедицией биологов Кемеровского госуниверситета. В руководстве экспедиции супруги Тимур и Галина Невзоровы. Галина – ботаник. Она работала б разных местах – от Заилийского Алатау до нашего Кузнецкого Алатау. Последнее время исследовала Горношорский национальный парк. Тимур – юрист, преподает в университете. Путешествия с женой, впрочем, не просто хобби или возможность провести отпуск в экзотических местах. Он экспедиционный фотограф, а кроме того, менеджер. Без Тимура никому б не стронуться с места.
Меня поначалу не то чтобы пригласили – просто поинтересовались, где и как выбросить ботанический десант в районе Абаканского хребта. Мол, работали по кузбасскую сторону, но в процессе исследовании по перевалу Консинский разлом заходили на Абакан, где все совсем другое – никогда не знавшая топора лесоруба тайга, незагаженные золотодо6ычами ручьи и реки.
Я посоветовал не мелочиться и не размениваться на среднее течение реки Абакан, а начать с его истока, от слияния с речкой Еринат. Позже вполне можно будет спуститься ниже – туда, где людское присутствие ощущается сильнее, так называемая «антропогенная нагрузка» мощнее. И через тот же Консинский разлом снова выйти в Кузбасс.
Не исключался совместный сплав по Абакану до городка Абаза, откуда в Новокузнецк уже можно добраться поездом. По ряду причин сплав большой компанией не состоялся (главная из причин – нехватка опыта путешествий на катамаранах у «Тимура и его команды») – триста (или пятьсот – кто их считал?) километров мы прошли вдвоем с давним другом и бывалым водником Александром Петровым. Кстати сказать, на Абакане мы побывали уже в четвертый раз – первый раз вышли на реку пешком от Телецкого озера. Второй и третий (думали, что последний) раз прилетали к Агафье Карповне Лыковой по воздуху.
Нынче, между прочим, завезли ей подарок от губернатора Амана Тулеева.
Тулеев и таежная отшельница познакомились в прошлом году – вертолет лесной охраны (они следят за состоянием тайги в здешних местах и наблюдательные отлеты совершают регулярно, при необходимости ликвидируя лесные пожары) с губернатором на борту совершил тут посадку.
Попозже Агафья в ответ на губернаторское внимание связала Аману Гумировичу носки (у нее есть козы) и отослала с оказией. Вслед за губернатором к таежной отшельнице нагрянул целый номенклатурный десант. Поглядеть, как живут в глуши без их мудрого руководства. Поглядели и много чего наобещали. Теперь Агафья ждет, когда обещанное будет выполнено...
В ответ на носки Тулеев сообразил свой подарок: теплую шаль и две пары сапожек – одни резиновые, для лета, другие кожаные, на меху – для холодов. Еще было письмо – тоже в ответ на Агафьино послание, которым она сопроводила подарочные носки из козьей шерсти.
С вручением подарков, однако, вышла незадача. Агафья и ее сестры (сестры, конечно, не кровные, а духовные – нынче на Еринате вроде как начал деятельность монашеский скит, куда удалились от мира или, точнее, от мiра, ибо в таком вот написании, через «i», исконный смысл слова, значение которого суть род человеческий, две особы женского пола с Заячьей заимки – поселка, что находится в Таштагольском районе) ушли на голец собирать дикий лук.
Мы положили подарки под навес, поговорили с Ерофеем – это работник геологической партии, опекавший в свое время семью Лыковых, потом охотничавший тут, а сейчас Ерофей стал калекой – потерял ногу, ходит на деревяшке, привязанной к бедру, и считается вроде как за сторожа монашьего поселения.
Агафья и сестры его терпят и считают как бы за своего. Хоть в избу свою уже не пускают, но не гонят. А вот художника Сергея, прожившего тут год и даже построившего домишко на берегу Ерината, попросили удалиться – слишком много мiрского (опять через «i») нашли они в этом человеке. Пришлось Сергею уйти – он обосновался ниже по Абакану, там, где в Абакан впадает справа большой приток Каирсу и где когда-то была база геологов и еще стоит буровой станок, бурмастером которого числился Ерофей.
Сам Ерофей сказал, что, по старой памяти, тут часов пять ходу, значит, километров тридцать. Ну, может быть, поменьше. Мы, тоже по старой памяти (три года тому тут в последний раз были), расстояние оценили верст в пятнадцать. Ерофей и с этим небрежно согласился: «Сейчас мне хоть сколько к речке сойти не могу, а застудиться, приходится штаны расстегивать, ох, берегите ноги, мужики, а главное – голени».
Агафью мы встретили накануне нашего отплытия, вечером. Три монашки в сапогах и ватниках выбрели на лагерь ботаников. Мы с Петровым оказались поодаль, за абаканскими рукавами, на «стрелке» с другим притоком – Кокяжамом, и чтобы поговорить с Агафьей, пришлось скакать тремя бродами.
Агафья меня не узнала. «Вроде Анатолий?» – сказала. Ну и ладно, три года прошло, немудрено. Хотя, признаться, малость обидно. Не за себя, а за Агафьину память, которая общепризнанно лучше, чем у компьютера.
Добавил к сообщению о тулеевских подарках и письмо от себя – мол, привет и наилучшие пожелания. Попросил разрешения пожить поблизости от биологов, мол, их потом заберут вертолетом.
...Утро встретило нас дождем. И это было сочтено доброй приметой – дождь в дороге к удаче. Мы спустили катамаран, слева – красный баллон, справа – синий, на воду, ткнули в жесткую струю весла (их металлические перья как бы переливались в прозрачной воде). Скоро «Таежный тупик» ушел из вида за крутой речной поворотной, предстояли десять суток пути до ближайшего населенного пункта, жара и дожди, быстрые протоки и лесные завалы, перегораживающие реку, комары и мошка – десять суток работы, но и, я бы сказал, тихого сплава. Потому что никаких порогов, кроме самых простых и мирных. Потому что, плывя вместе с рекою, ты становишься ее частью – ты не лучше рыбы, стоящей за тем камнем, и птицы, растопырившей крылья на ветер, тоже не лучше. Но и не хуже, ты – такой же. Или, по крайней мере, сильно похожий. Благосклонная к своим детям Природа снисходительно терпит человеческое присутствие.
А может, думает, что мы все ее Дети?
P.S. Более подробная информация о путешествии в ближайших номерах «Кузбасса».
8 августа 1998 г.
>>