Таёжный Тупик
<< Весточка с Ерината >>
"Козы голодно арутъ, и я ни с места, и некому догледеть..."
Владимир Павловский

      "Господи Исусе Христе сыне божии помилуй насъ.
      Письмо от Агафии Карповны, Красноярскимъ рабочимъ, главному редактору Павловскому Владимиру
      Здорово живете Владимир П, и твой сынъ Евгений, и все ваши. Желаю вамъ от Господа Бога добраго здравия, душевнаго спасения и всякаго благополучия.
      Сообщаю о себе. Пока слава Богу вживыхъ но здоровее в етомъ году у меня подарвалось. Спина и руки и ноги все стало болеть. И еще опаснее болезнь – сильно круженья и рвота. Въ етомъ лете два раза влежку. Никуда ни с места и самое что в одиночестве. Козы голодно арутъ, и я ни с места, и некому догледеть, ни накормить, ни напоить.
      Оставлю об етомъ писать, как Господь дасъ зиму прозимовать, такъ что необходимо надо доброва человека, помощника, жить в открыту, с людьми общенья иметь, а человека нету помокчи некому. Ведь есть еще добры то люди – мир не без добрых людей. И от оца было последнее завещание доброй чтобы человек нашовся на житье, чтобы ни одной жить то и вот деветнацать летъ, у меня как было в семье, такъ и одна осталась.
      Повседневно служба, я то вобще была от матери приставлена молится. Последнее – от ней было слово в последний день всемъ вообще сказава, Агафья пусть молитса, вот ето самое вышшее образование, кто грамотны по духовному, святое писание с небесъ снесено, хлебъ аньгельский, то есть непрестанное славовославие.
      А ету Надежду написали и Ерофей ее все что Надя вышева образования, вотъ она то сама и есть что никто она, я то ее знаети почти пять летъ, увидива что у ней ни по гражданьскому закону нету и по християнкому далече, от заповедей Божихъ. Богъ ей судия. Боле ничего о ней, ведь она медведицу самовольствомъ привлекла только было позвать меня, двоя етова бы ни получилось, а теперь что мне – только хранима Богомъ, по морковным грядкам ходит под окошками.
      Кончаю писать, Владимиръ – у меня к вамъ прозба. Нуженъ палетиленъ к весне нету, сапоги коротки сорок первый размеръ, и летних нету, голоши на валенки, чесы надо, возможно бы если алюминевы новы битончики, ведры новы среднива размера, и пласмасовы под умывальникъ ставить, да еще можете нетъ найти посолныхи вместо ареховъ, ноньче я совсемъ без ареховъ, патроны дватцать восьмой есть нетъ они теперь? Если будетъ вожможность вамъ с полетом еще зерно.
      Все вам на усмотрение ваше, что – сможете, можеть какой матерьялъ байка фанель. Надо бы и на полъ слать какой бы матерьялъ даж пусть синькетика будет. Клеенку нужно необходимо, фанарики каки привозили хорошие – нужно еще такие же. Фанарики, и лампачьки, сетки, каки привозили такие жь с грузилами. Надо для рыбалки – можеть еще чюгунокъ сможете найти.
      Заказъ для Ерофея. 1. Сапоги болотни сорокъ шестой размер. 2. Кателокъ плоский салдатский. 3. Носки большова размера.
      Письмо не знаю когда отправлять, никого нету. И еще всемъ ниский поклонъ, всего вамъ добраго до свидания."

      Такая вот весточка пришла в редакцию "Красноярского рабочего" в первый день после праздника. Видно по всему, что писала Агафья Карповна письмо давненько – в надежде отправить его с оказией. А оказии всё не было, редко летают вертолёты средь Саянских гор, да ещё зимой. Безлюдье теперь на Еринате.
      Письмо добиралось до Красноярска окольными путями. Сначала по воздуху до Таштагола, что в Кемеровской области. Здесь уж сын старого геолога и соседа Агафьи по таёжной заимке Ерофея Сазонтьевича Седова – Николай Ерофеевич запечатал листы в конверт. Дальше письмо попало почему-то в Барнаул, а уж потом направилось к нам. Долгий, но верный, как оказалось, путь.
      Для меня это третье послание с Ерината. Второй раз пишет сама Агафья, однажды прислал письменный привет Ерофей. Каждое дорого по-своему, ведь авторы их – совсем не чужие люди. Две экспедиции "Красноярского рабочего" породнили нас.
      Судя по письму, жизнь у саянских отшельников легче не становится. Даже более трудна, чем прежде, да и какой она может быть у двух больных людей? Напомню, что Ерофей Сазонтьевич – инвалид, передвигается с помощью деревянного протеза да посоха. Агафья Карповна и раньше не славилась здоровьем, а теперь и вовсе расхворалась. Просто так жаловаться она не станет, не тот характер. Но страдает человек ещё и от того, что приходится лежать без движения, а стало быть – и без работы, не работать же для истинно верующего – грех. К тому же никто за неё по хозяйству не управится.
      Пожалуй, это и подстегнуло стареющую, больную женщину вспомнить про завещания отца и матери: найти доброго человека и молиться Богу, ибо это есть самое "вышшее", по убеждению Лыковых, образование. Так что воспринимайте это письмо не как отшельническое, а как письмо человека, уже имеющего высший духовный титул, но постоянно ищущего новых знаний.
      Конечно же, двум пожилым людям нужен помощник. Об этом они заявляли не раз, в том числе и через газеты. Каждый год кто-то появляется на Усть-Еринате, но надолго не задерживается. Прошлым летом добрёл до заимки чудак-человек из Саяногорска. Своими ногами шёл, прямиком через перевалы – таким путём, насколько знаю, никто ещё не ходил. Но и он не выдержал, а может, и цели такой не имел – остаться жить и делить нелёгкую долю со старообрядцами.
      До сих пор вспоминает Агафья москвичку Надежду, бывшую спортсменку, прожившую у неё, пожалуй, дольше других и даже принявшую веру. Когда мы встречались с Надей-послушницей на Еринате, та называла хозяйку непременно матушкой и говорила, что выполнит любое её указание. Даже если Лыкова назовёт белое чёрным, не усомнится в этом Надежда.
      Так было на словах. На деле случилось иначе – сбежала вместе с харьковским художником Сергеем. Чем и нанесла Агафье Карповне незарастающую душевную рану. Вдобавок каким-то образом взбудоражила медведицу, которая и раньше жила на горе за огородом, а теперь и вовсе ходит по грядкам да под окошками, не даёт спокойно жить хозяйке.
      Читая письмо, я убедился в том, что Карповна берёт иногда в руки нашу книжку "Путь на Еринат". Это только для вида положила она её на чердак. Когда нет сторонних глаз, достаёт и просматривает. Иначе откуда бы вспомнила она про моего сына, который до заимки не дошёл, а вот на книжных фотоиллюстрациях присутствует? Иначе что бы подтолкнуло её написать мне про "липовое" образование Надежды, на которое постоянно делал упор Ерофей, рассказывая нам о житье на заимке?
      Ознакомившись с просьбами Агафьи, кто-то, возможно, поиронизирует над ней и над нами: мол, цель письма обыденная – настала пора пополнить припасы. Но лично я далёк от иронии. Тот, кто внимательно изучит перечень требуемого, без труда поймёт – это самый-самый минимум. Вёдра, чугунки, ткани, обувь – как раз те вещи, без которых трудно пережить весну и лето, трудно подготовиться к новой зиме. Магазина рядом нет, денег тоже. Выживать меж тем надо, поскольку с осени до весны можно рассчитывать только на себя. А каждая зимовка – это очень суровое испытание.
      Я до сих пор вспоминаю, как по-детски радовалась хозяйка заимки новым сеткам (сетям), привезённым нами. Она подбегала к ним по несколько раз и ощупывала, как самую большую драгоценность. Вспоминаю, как выпрашивала у меня коврики для палаток – чтобы можно было ей ночевать в тайге без боязни простудиться от сырой земли. То есть ей нужны самые практичные вещи, самые необходимые в повседневности. Не просит же она, например, семена баклажанов, а вот семечки на случай неурожая кедровых орехов ей очень даже нужны. Ну как таёжнику без витаминной подпитки? Или взять "новы битончики" – почему нужны именно алюминиевые? Да потому, что легче они, потому, что она часто ставит их на открытый огонь, и они не лопаются, не деформируются...
      Письмом Агафьи Карповны уже заинтересовались сотрудники Красноярского литературного музея. Более того, уже начали изучать. Что ни слово в нём, то предмет для исследования. Я мог бы, да не стану комментировать лыковский стиль, пусть это делают профессионалы. Отмечу только то, как ловко впитывает Агафья новые слова, как переиначивает их на свой, более удобный лад. А ведь училась она грамоте исключительно по священным для неё старообрядческим книгам.
      Спасибо за весточку, но это тот случай, когда спасибом не отделаешься. Раз люди нуждаются в помощи, раз ждут её, нужно обязательно помогать. И редакции "Красноярского рабочего" ничего не остаётся, как готовить новую экспедицию. Готовить с помощью читателей.
      В чём нуждаются Агафья и Ерофей, видно из самого письма. Перечень вещей можно расширить, но в пределах разумного. Везти в тайгу безделушки, сувениры – только деньги терять. И ещё об одном нужно помнить – всё должно быть абсолютно новым, к старым вещам Агафья даже не притронется, вера не позволит ей этого.
      О начале сбора вещей мы объявим, как только решится (если решится!) вопрос с оплатой вертолёта и датой вылета на Еринат. Это, пожалуй, самое сложное – поиск спонсора. Но мы надеемся, что найдутся добрые, щедрые люди, которых – при их желании – мы готовы зачислить в состав экспедиции. Пусть звонят лично мне по телефону 23-37-90.
      Ну а письма Агафье Лыковой и Ерофею Седову вы можете присылать уже сейчас. Даже если экспедиция не состоится, мы найдём способ передать их адресату. Находят же они, находясь в таёжной изоляции, возможность сообщить, что живы и пока ещё в меру здоровы.
      1 марта 2007 г.

>>