Таёжный Тупик
<< Палеографические особенности текстов >>
Особенности писем Агафьи Лыковой
Галина Толстова
В письмах старообрядки наблюдаются признаки полуустава – «типа письма кириллицы» [Русский... 1997: 354], пришедшего на смену уставу: «с последней четверти XIV в. на Руси распространяется новый начерк (начерк – термин, употребляемый в [Тихомиров, Муравьев 1982: 20; Щепкин 1999: 142]), который получил название русского полуустава» [Тихомиров, Муравьев 1966: 31]. Полууставное письмо представляло упрощение устава, устав отличался строгостью, тщательностью начертания букв без наклона или с небольшим наклоном. При этом каждая буква писалась отдельно и на равном расстоянии одна от другой. Тексты памятников старославянской письменности отражают уставное письмо. Старославянское письмо было сплошное, заглавные буквы употреблялись только в начале глав, слова в строке не выделялись. Знаков препинания не было, иногда отдельные смысловые построения могли выделяться точками, которые ставились посередине высоты букв. Необходимость экономии пергамента, дорогого писчего материала, и экономии времени привели к сокращению наиболее употребительных слов. Сокращение указывалось диакритическим (надстрочным) знаком – титлом. Впоследствии титла и сокращенные варианты часто употребляемых на письме слов сохранились [Тихомиров, Муравьев 1966: 31]. Некоторые особенности полуустава представлены в текстах писем старообрядки:
а) отсутствие заглавных букв: соwбщаю освоєй жизни заваши ст~ыя /святыя/ молитвы пока вживыхъ слава бг~у /Богу/ [приложение 1: 11,1];
б) слитное написание служебной и знаменательных частей речи: инамъ пришлось хранитса толко такъ что смєста намєста Укрывались, вгорахъ, потомъ послєднєє нашли нагорахъ, перво свєртолєта потомъ пришли инажитєльство [приложение 1: 6,1-2];
в) отсутствие или редкое использование знаков препинания: коза нончє нидоитъ молока нєту козлєнокъ прєждє врємєни замєръ Унєй скинува козла закололи взятса нєwткого єй єсли козла надо привєсти єй ноиєщє левъ стєпановичь ниский иболшой поклонъ вамъ внонєшномъ лєтє єсли вожможность будєтъ вамъ врємя изобрать нєwставтє христа ради приєхать кнамъ повидаса иєсли єдвира викторовна жєлаєтъ кнамъ привєзитє єє адна она нєсможєтъ приєхать кнамъ потому что могутъ задєржать єє вмєстє приєжайтє снєй єщє поклонъ внонєшномъ лєтє вгости милости просимъ приєжайтє писала агафїя мєсяца июня двадєсять вторый дєнь wтадама лЕта #зуч~д годъ (письмо Л.С. Черепанову от 22 июня 1986 г. [приложение 1: 50,1]);
г) надстрочные знаки и выносные буквы: проститє мєня хр~ста /Христа/ ради ибл~гословитє /и благословите/ помолитесь замєня грЕшну ивасъ бг~ъ /Бог/ проститъ иблагословитъ помолитса влдчца пр~тая бдца /Владычища Пресвятая Богородица/ завєсь родъ християнскїй жду отвєтъ [приложение 1: 45,2].
Названные особенности отражены в [приложение 6: 14,1; 39,1; 45,1]. Письма Агафьи Лыковой написаны на современной бумаге (разлинованные тетрадные листы и листы канцелярской писчей бумаги разного формата), привозимой ей членами разных экспедиций, карандашом, авторучкой и фломастером «кирилловской азбукой (кириллицей)», термин по [Тихомиров, Муравьев 1966: 4]. Старославянский язык – «древнейший письменный литературный язык славян» [Турбин 2002: 4], термин использован также в ряде работ [Селищев 1951; Тихомиров, Муравьев 1966; Иванова 1997; Бондалетов... 2003]; в отношении наименования языка и алфавита поздних веков мы будем придерживаться термина «церковнославянский», «в отличие от старославянского (древнецерковнославянского) языка, язык памятников разных изводов принято называть церковнославянским языком» [Иванова 1997: 10].
В наличии использование 37 букв кириллицы (8 букв, присущих азбуке церковнославянского языка, и 29 букв, функционирующих в современном русском языке):
а (аз): вославу, спасєнїя, апостолъ;
б (буки): благополучия, бога, рабы;
в (вєди): вєрующимъ, нєвєлєвъ, соборовъ;
г (глаголь): прилога, бга, главой;
д (добро): благодарнась, послєднєє, wтгс^да;
є (єсть): приєжай, дєржусь, шєстослужба;
ж (живєтє): кєржєнку, нажитьє, жєлатєль;
s (зєло): s~ /6/ всєлєнскихъ соборовъ, s~ї /16/ ноября;
з (зємля): здоровия, жизни, ираззорєния;
и (ижє): вжизни, вмиръ, правила;
ї (и): божїи, отагафїи, всєядовїтаго;
к (како): такождє, комнє, николы;
л (люди): помилуй, нєпоколєбимо, вєлика;
м (мыслєтє): имирной, митрополиту, миръликийсъкихъ;
н (наш): ложно, отгрєшныя, инєизмєнно;
о (он): дошло, восвятыхъ, православнымъ; w (омєга): wчєнь, нєwбходимо, соwбщаю;
п (покой): письмо, получишъ, поклонъ;
р (рцы): прєдания, ввЕрЕ, христє;
с (слово): воистиной, инєдостойныя, сохранїть;
т (твєрдо): оттяжєсти, такъ, навєтъ;
У (у, оу) (ук): ипоУбиєнии, трєх кратному, дроузья;
ф (фєрт): отагафїи, фанарики, фєвраля;
х (хєр): градєхъ, хряшъ, христовой;
wт (от): wтца, wтубивающихъ, wтгс^да бг~а /от Господа Бога/;
ц (цы): ицєрквахъ, отца, цєломудронно;
ч (чєрвь): чєловєкъ, часъ, чє~рн /черноризица/;
ш (ша): нашовса, шєстой, мышцой;
щ (ща): вобщє, єщє, обєщанїє;
ъ (єр): годъ, вражїихъ, твоимъ;
ы (єры): выросъ, карповны, сыне;
ь (єрь): аминь, новєдь, хулить;
Е (ть): вЕру, вЕка, лЕта;
ю (ю): жєлаю, чювствуєтъ, чюдотворъца;
я (я): потєрялись, доскончанїя, дияволскаго;
пс (пси): псалтырь;
Д (фита): Д~ /9/ днєй августа.
Начертание букв в основном совпадает с принятым письмом современного русского языка. Но в текстах писем имеются знаки, не свойственные русскому языку на данном этапе развития. К ним относятся кириллические буквы: "простые" – є, ї, w, У, Е, пс; "слитные (лигатуры)" – у, wт; "составные" – оу; "йотованные" – я (типы букв по [Турбин 2002: 20]). Кроме этого, буквы s, Д использованы в функции чисел, их также нет в современном русском алфавите [приложение 1: 40,7; приложение 7: 40,7].
Буквы а, е и щ Агафья употребляет в церковнославянском начертании: а, є, щ: рєка єринатъ агафя карповна лыкова дєсятова октєбря всєго вамъ добраго досвидания [приложение 1: 49,1]; овсєпєтая мати рождишая всЕхъ святыхъ святєишєє слово нынєшнєє приношєниє приємши wтвсякия напасти избави всЕхъ и грядущия измимуки вопиющияти аллилуя писала агафїя к /Карповна/ июля wтадама лєта #зуч~s /1988/ [приложение 1: 83,1]; спаси христосъ вамъ лєвъ стєпановичь запосєщєнїє большой поклонъ игорю павловичи назарову, єлвирє /Эльвире/ викторовнє [приложение 1: 50,1].
Первоначальные начертания ряда букв кириллицы в ходе развития языка претерпели изменения, «графика за многие столетия существенно изменилась в связи со сменами типов письма, облегчением и ускорением самого процесса письма, возникновением книгопечатания и созданием печатных шрифтов, воздействовавших на графику рукописных букв» [Тихомиров, Муравьёв 1982: 8], меняются они и у Агафьи.
В поздних письмах имеется пример употребления буквы А вместо привычной для Агафьи а: сАнной вмєстє приєжайтє нажитьє комнє [приложение 1: 15,2; приложение 7: 15,2]. Этот и еще несколько примеров с другими буквами свидетельствуют о некоторой модернизации графики писем Агафьи под воздействием письменных контактов с носителями современного русского языка.
В письменных источниках зафиксированы примеры употребления в словах буквы є вместо э по нормам современного русского языка, последовательно букву є Агафья Карповна пишет в местоимении этот: лєвъ ст ч /Степанович Черепанов/ заєто дєло взавса избавить єтой бєды [приложение 1: 12, 1]. Названное явление наблюдается также в имени собственном: гс^ди /Господи/ їсусє христє сыне бж~їи /Божии/ помилуй насъ аминь снискїмъ поклономъ карпъ иосифовичъ иагафїя карповна єлвирє викторовнє [приложение 1:22,1; приложение 6: 22,1] и в названии лекарственных препаратов: только раньшє знава что єритромицинова /эритромициновая/ мазь, отобжєгу помогатъ, дакъ только єй натиравась [приложение 1: 66,1-3]. Буква э оборотное (глаголического происхождения) появляется под «югославянским» (термин использовался в [Щепкин 1999: 132-145]) влиянием, «которое уже с конца XV в. встречается в западнорусской письменности для выражения э (а не je!) в начале слова, а с установлением гражданского шрифта в том же значении употребляется в новой русской грамоте» [Щепкин 1999: 144].
В письмах Агафьи Карповны не зафиксирован пример использования буквы ё. Йотованная буква ё появилась в конце XVIII века. У Агафьи Карповны, учившей грамоту по старой азбуке (по рассказам А. Лыковой, две азбуки было старинных) и «Псалтыри», в письмах не могла быть использована эта буква (вспомним, что языковая личность владеет только полууставом). Букву же й Агафья в своих письмах употребляет последовательно. Буква й передаёт полугласный (сонорный согласный) звук, введена по реформе 1735 г.
В текстах писем у буквы д концы опускаются далеко вниз, буква в пишется «калачиком» (термин введён В.Н. Щепкиным [Щепкин 1999: 138]). Особо выдаётся в строке среди других букв большая фигурная буква з, скошенная нижней частью вправо. Эти особенности относятся к скорописи второй половины XVI века, «почерка, рассчитанного на существенное ускорение письма» [Щепкин 1999: 148]. Буква л у Агафьи двускатная, б, г, т с титловидным навесом. В текстах писем присутствует буква ї в церковнославянском начертании. Употребляет букву ї Агафья редко на стыке гласных: снискимъ поклономъ агафїя к анисиму н /Никоновичу/ сєстрє анисси п /Парамоновне/ ивсємъ вообщє сродьникомъ нашимъ ивашимъ ивсєй охс^ртє /о Христе/ братїи [приложение 1: 39,1]; гс^дн їс~є хс^ртє /Господи Исусе Христе/ сынє божїи помилуй насъ [приложение 1: 24,1]. Букву и, образованную от ї, стали употреблять в ХІV-ХV веках для обозначения звука [и] в основном перед гласными. С XV века в результате югославянского влияния произошли изменения в орфографии: «утверждается орфографическое правило, по которому перед всеми гласными пишется ї, а не и» [Щепкин 1999: 143], как это было в болгарском языке в ХІІІ-ХІV веках под влиянием греческого языка [Щепкин 1999: 138]. Явление это наблюдается редко, только в определённых словах из лексики старинных церковных книг. Объясняется это тем, что Агафья Лыкова ориентируется, прежде всего, на имеющиеся в доме книги. Наблюдаются редкие примеры употребления в текстах писем на стыке гласных и в начале слова буквы w (от) вместо о: ноєщє чр^ /черноризица/ максимила когда поєдишъ бєри собой что нєwбходиму поиночєскому Уставу старчєству ипрочє что нужно длявасъ идлямєня поиночєски [приложение 1: 16, 2]; соwбщаю wсєбє освоєй жизни живу пока новвєликой тєпєрь заботе тєлєсно нойпачє душєвна мнє пристигла нєутєшима скорбь [приложение 1: 16, 1-2]; иягрЕшна wчєнь жєлаю васъ видєть ипосовєтовать свами, нажитьє принять ксєбє wтвасъ получить иночєский чинъ [приложение 1: 18, 1].
В письмах Агафьи Карповны заднеязычный звук [у] пишется тремя графическими знаками: У, у и оу. В церковнославянском языке для обозначения звука [у] употреблялась составная буква оу (ук). Как разновидность начертания этого же звука с XV века в общий обиход вместо оу входит слитная вертикальная лигатура у. Последовательно заднеязычный звук [у] Агафья графически пишет двумя знаками в зависимости от места положения в слове: а) в начале слов перед согласными – простую букву У: потомъ второє т и в /Тропин Иван Васильевич/ говоритъ посадка посажана тєпєрь надо пєрво Урожай сєдать тогда к вєснє выєжать, ноя апєть нидала єму никова соглсия что куда єхать ночєвали насвєту уплыли второму конєц [приложение 1: 40,2-3]; б) в положении после согласных -лигатуру у: лутчє всєго сємъ лишнє говорить вмєсто єтова молитву воустєх дєржать ивсєгда смєртинаы часъ имєєт вотъ намъ что ст~оє /святое/ писаииє говоритъ [приложение 1: 10,5-6]. Имеются единичные случаи использования составной буквы оу: моимъ дроузьямъ водинцово вєлика благодарнась вамъ л /люди/ задоброє дєло [приложение 1: 29,1; приложение 7: 29,1].
Буква Е (ять) в церковнославянском языке обозначала «особый гласный звук-дифтонг [ие]: [лието] или долгое закрытое [ê]. К концу XVII века этот гласный совпал со звуком [е]. Сохранение буквы Е (ять) в письменности до 1918 года объясняется традицией, а не необходимостью» [Тихомиров, Муравьёв 1982: 10]. В рассматриваемых письмах Агафьи есть достаточно примеров употребления буквы Е: овЕрє какъ мы стобой говорили єсли єсть твоє жєланїє такъ ибудєтъ чтобы было єдиногласно воєдииу вЕру [приложение 1: 2,1]; ноимнє говорива что єтотъ грЕхъ нинатєбє, ананємъ что нипослушавъ мєня нєволно наталкнувъ нагрЕхъто [приложение 1: 48,3-4]; иягрЕшна wчєнь жєлаю васъ видєть ипосовєтовать свами, нажитьє принять ксєбє иwтвасъ /и от вас/ получить иночєский чинъ [приложение 1: 18,1]. Названные слова входят в религиозную лексику, их графическое начертание усвоено Агафьей из священых книг.
В письмах последовательно употребляются "йотованные" буквы я и ю: нончє зимой тятинька прєставилса г~ /3/ фєвраля тєпєрь живу адна очєнь трудно иприскорбно всє добрыє люди замєня беспокоятся что добрава надо чєловєка єдиносогласнова итятинка послєднєє врємя сказавъ єслибы добрай чєловєкъ нашовса нажитьє [приложение 1: 14,2]. Буква я осталась как представление iа (юса малого), ю – iю (юса большого йотованного) в старославянском языке. Буквы я и ю использованы автором писем для обозначения мягких согласных: господи їсусє христє сыне божїи помилуй насъ аминь, спраздником ижє восвятыхъ wтц~а нашєго николы архиєпископ миръликийсъкихъ чюдотворъца [приложение 1: 35,1]; єсли толко руки, заболятъ нибудутъ чювствоват итакжє ноги заболятъ нибудєть чювства иєсли така болєзнь бєзотпуска будєтъ то єта очєнь опасна тєпєрь [приложение 1: 54,2-3]. я и ю употребляются также после гласных фонем, образуя протетическую фонему [й]: послє вовтороє пришєствиє христово, настрашном судє христовє всє будемъ, истязани освятомъ крєщєнии, иоправой вєрє, иотвєтъ воздадимъ засловєса идєла ипомышлєиия нощная иднєвная, изавсє обещании [приложение 1: 73,3]. В письмах Агафьи встречаются редуцированные ъ и ь: нотолко єсли єхать суда то пєрвоє какъ прошлои годъ были сами знаєте какои раздоръ бывъ Увасъ снами єто аставить надо всє второє єсли нажитьє єхать надо пєнсию отказатса, трєтиє приєхать чтобы совсємъ нарасъ бєзъзаварсту жить намєстє бєзвыєзду ипотомъ молєннємъ вмєстє нисообщатся иєдой бы чтобы нєвмєстє иробить что заєдносогласно самое главноє дєло чтобы вдому миръ бывъ илюбовь исамъ гс^дь /Господь/ рєчє ащє кто миръ и любовь мєжду собою вождєржитъ той бєзтруда спасєтся [приложение 1: 10,4-5]. Процесе утраты редуцированных в старославянском языке происходил в XI веке. Редуцированные гласные в сильном положении к XI веку совпали с гласными полного образования, в слабом положении сверхкраткие гласные перестали произноситься. Эти изменения были характерны для живой речи славян, письменность, в основном орфография, оставалась традиционной [Хабургаев 1974: 93-94]. До реформы русского языка 1918 года дедуцированный ъ сохранялся на письме. Последовательно употребляет в своих письмах редуцированный ъ и Агафья: дакъ, идругихъ, вотъ, разъ. Буква ъ употребляется
1) в слабой позиции на конце слов с закрытым слогом: гс^ди їс~є хс^ртє /Господи Исусе Христе/ сынє бж~ии /Божии/ помилуй насъ аминь, чєтвєртаго гєнваря ниский болшой поклонъ всємъ вообщє, отпустынницы агафїи карповны лыковой, житєлємъ внижєгородску область всємєновский район игородъ, нарєчку кєржєнку [приложение 1: 6.1] (данное явление для автора писем закономерно, исключением являются примеры без ъ в названной позиции по причине отсутствия места на бумаге в конце строки: ноєщє лєвъ с ч /Степанович Черепанов/ ниский большой поклон богъ спасєтъ тєбє запразничную минєю [приложение 1: 66,3-4];
2) в слабой позиции на стыке согласных в конце слога: нєкогда мнє врємя нєтъ вобщє свободнова дажє иголъку врукн взять нєту врємя что шшить или починить єсьли только ночью [приложение 1: 61.1]; надо другую козу сєтой толъку нєтъ только для нозьма дєръжать єє [приложение 1: 60,3].
Букву ь Агафья употребляет для обозначения мягкости согласных: атєпєрь нєзнаю какъ господь вєлитъ дожить допасхи доживу или нєтъ, толко такъ тєпєрь вбожихъ прєдєлахъ господь помощникъ [приложение 1: 90.1]. Примеры употребления ь в качестве гласного в слабой позиции в письмах Агафьи также наблюдаются: онъ єщє бывъ здоровай аято низамогла ниповоду итьти /так в источнике/ никуда [приложение 1: 35,5-6]; нискии большой поклонъ wтагафїи карповны сєргєю анатольєвичю грызлову ивсємъ вашимъ воспитаньникомъ [приложение 1: 78,1-2]; писала агафїя вовторьникъ восимнатцатаго апрєля wтадама /от адама/ лєта сємь тысящъ, чєтырє ста дєвєноста восмои годъ [приложение 1: 74,1-2]. Закономерность данного явления как сохранения полногласия должна быть подтверждена серьёзным исследованием (утверждение В.С. Маркелова о сохранении редуцированных встречена критично [Маршева электронный ресурс]). Скорее всего, данное явление связано с усвоением старообрядкой графического начертания слов из текстов старопечатных книг (ср. данные лексикографических источников: свящєньникъ [Срезневский III: 312-313], наставьникъ [Срезневский II: 335-336]).
На месте [ь] в сильной позиции Агафья употребляет букву є, также отличающуюся от современной буквы е: осєбє, исєстрє, посємъ. Наблюдаются интересные примеры, в целом не характерные для автора писем, – употребление редуцированной ь в роли мягкого знака, образующего йотованную букву. Если в ранних письмах за 80-е годы следующие слова графически написаны таким образом: агафїя, здоровїя, то в письме в Одинцово от 11.10.90 г. мы читаем: хорошо учитєсь слушайтєсь родитєлєй уважайтє старшихъ агафья а~ї /11/ октября отадама лєта #зуч~и /1990/ [приложение 1: 29,1; приложение 7: 29,1].
Кириллическими буквами в письмах последовательно обозначены числительные, как было принято в церковнославянском языке (до сих пор у Лыковых сохранилось византийское летоисчисление – от сотворения мира): писала агафия сєнтєбря к~д /24/ дєнь отадама лєта #зф~г /7503, в современном летоисчислении от Рождества Христова – 1995/ врожєство чєтвєртой пойдєтъ [приложение 1: 56,1]; тогда адна пошла s~ї /16/ ноября всєвєрє натой избє ночєвала утромъ з~ї /17/ дошла накаиръ ночь тамъ унихъ адну ночєвала уалєксанры наумовны [приложение 1: 41, 4-5]. Е.Ф. Карский называет это явление "славянским счислением" [Карский 1979: 218], иеромонах Алипий (Гаманович) – "славянскими числами" [Иеромонах 1991: 23]. Нами употребляется термин "славянская цифра", использованный А.С. Зерновой: «Славянские цифры изображаются теми же буквами алфавита, но для отличия от букв над ними ставится титло» [Зернова 1973: 23]; термин также использован в «Правилах составления библиографического описания старопечатных изданий» [Правила... 1989: 244].
Автором письменных источников осознается тот факт, что отправители писем пользуются отличным от неё летоисчислением, выражается это словом постарому: ия нєзнава кто лєтавъ аказавась осєнью только, астафєвъ, ивсє думава что никчємной бывъ єтотъ вєртолєтъ, постарому пєтнацатав /так в источнике в конце строки/ нюня [приложение 1: 116,5]; впєрвы послє такой болєзни онъ мєня увидив постарому дватсать сєдмова августа увєзли мєня наключь, сключа николай привєзъ домой шєснатстов / так в источнике/ сєнтєбря [приложение 1: 116,18].
Встречается единичный пример употребления арабских цифр в письме Л.С. Черепанову, при этом наблюдается интересная особенность их графического воспроизведения – цифра 3 больше напоминает кириллическую букву З: вотъ пока кончаю писать єсли будєтъ вожможность вгости милости просим когда избу будутъ достраивать тогдабы прошшє ириєхать вамъ анавєрно письмо получить ниуспєєтє єрофєй такъ сказавъ 10 август или пораншє авотъ тольк єсли отправлю поновому какъ єсть З0 или З1 июля пока досвиданиїя. всго вамъ добраго [приложение 1: 66,6; приложение 7: 66,6].
Славянские цифры обозначались буквами, стоящими под титлами, в однозначных числах титло ставится над буквой этого числа, а в двузначных и многозначных – над второй или третьей буквой от конца, данное явление последовательно наблюдается в письмах Агафьи Карповны: писала агафїя мєсяца июня двадєсять вторый дєнь wтадама /от Адама/ лЕта #зуч~д /1986/ годъ [приложение 1: 50, 2]; писала агафїя наєринатє пєрваго октября wтадама лєта #зуч~и /1990/, врожєство наступитъ #зуч~Д /1991/ [приложение 1: 27,1]; юнымъ натуралистамъ дєрєво знакъ жизни садитє дєрєвья жизнь будєтъ хорошой писала агафїя иаєринатє пєрваго октября wтаіама лєта #зуч~и /1990/, врожєство наступитъ #зуч~Д /1991/ [приложение 1: 27,1]. В нумерации страниц адресант использует и славянские цифры: а~ [приложение 1: 10,1; приложение 7: 10,1], и порядковые числительные прописью: пєрвой, второй, трєтий, чєтвєртый, пятай, шєстой, сєдмой, восмой, дєвятой, дєсятой, адинатсатой, двєнатсатой, тринатсатой (письмо В.М. Пескову [приложение 1: 116]); числительные прописью подписаны красным стержнем в левой нижней части страницы, хотя текст письма написан черным стержнем.
Графика кириллических букв за многие века существенно изменилась в связи со сменами типов письма, облегчением и ускорением, возникновением книгопечатания и созданием печатных шрифтов. Эти изменения повлияли и на графику рукописных букв. Большим изменениям графические формы письма подверглись при реформах Петра I в 1707-1710 годах, Академии наук 1735, 1738, 1758 годов. Названными реформами был введён близкий к современному гражданский шрифт, были заменены сложные начертания ряда букв старопечатного шрифта более простыми по графике буквами.
В текстах писем Агафьи Карповны графика букв со временем изменилась незначительно, но наблюдается изменение орфографии отдельных слов.
Письма написаны чётким, разборчивым, неравномерным почерком. Возникает общее представление о почерке прямом с вертикальными буквами, но в то же время в отдельных буквах наблюдается небольшой наклон. Старый русский полуустав конца XIV века был совершенно прямой. В результате югославянского влияния в Московском государстве с конца XVI века начинает господствовать полууставной почерк, имевший наклон к концу строки. Говорить о какой-то закономерности чередования прямых букв и букв с наклоном в письмах нельзя, скорее всего, наклон – это случайность. Начертания букв не всегда симметричны, что можно объяснить ситуацией, когда письма писались в спешке перед отлётом вертолёта. Линию строки Агафья соблюдает нестрого, наблюдаются плавные волнообразные линии строк даже на разлинованных листах бумаги.
Из знаков препинания употребляется запятая, в поздних письмах под влиянием текстов основных носителей русского языка появляется точка: атутъ всє кашлємъ болєют я какъ, прихватива кашля дєсєть днєй нинавыносъ кашлєва всє лєкарствы пирипила далшє иєзнаю какъ будєтъ болєю, болна никому здєсь я нинужна. мнє здєсь жить нимогу никлимонтъ /климат/, воздухамъ свєжимъ ниподышышъ ивода видно мнє здєшня нипоздоровю /фрагмент о проживании у родственников на Алтае/ [приложение 1: 69,3-4]. Постановка точки наблюдается также в письмах 48,3-4; 54,4; 60,3; 69,3-4; 70,1-2; 71,1-2; 71,3 [приложение 1]. Но это не доказывает устойчивость явления.
В ранних письмах употребляется минимальное количество знаков препинания, запятая ставится не всегда с учётом смыслового контекста, в поздних -наблюдается деление фраз по смыслу: я дватсать днєй была нагорячєм ключє, когда мєня привєзли наключь тропинъ и в /Иван Васильевич/ былъ пєсковъ мнє сказавъ єтотъ иванта тутъ, были они двє єво дочєри, идва внука, зинаида єво родна дочь страшно как наєво она гнєватса, загрєховно дєло что єдакта сомной натворивъ, дажє она єму простить ниможєтъ заєто итакъ говорива что бг~ъ /Бог/ наказавъ єво заєто болєть ставъ исовсємъ постарєвъ, итакъ мнє сказава что заєто убить єво, родной оц~ъ /отец/ жалко, ноимнє говорива что єтотъ грЕхъ нинатєбє, ананємъ что – нипослушавъ мєня нєволно наталкнувъ нагрЕхъто. вотъ такиє вєсти пронєго отродной дочєри, так вотъ иповидались снимъ, приходив комнє, нояєму нистава говорить, єщє стань єму говорить даболшє грєха завєдєшь єво дочь пусть єму говоритъ когда на отправкє приходивъ простивса сомной ия снимъ, уплыли налодкє они, єтова болєзнми бгъ смиривъ малєнко можєть одумавса, отпротчихъ страшно, занова дияволъ вооружать чтобы вринуть вгрЕхъ [приложение 1: 48,4].
Знаки препинания в русском письме утвердились под югославянским влиянием с XV века: «из орфографических явлений укажем еще, что югославянское влияние принесло нам запятую в качестве знака препинания» [Щепкин 1999: 143].
В ранних текстах для автора писем постановка тире нехарактерна, но в более поздних письмах проявляется: послєдня напишу, какъ она ушла ссєргєємъ собралась тайно только одинъ – сєргєй знавъ, итотъ нимнє ниєрофєю нисказав пока я спала они ушли, корочє кратцєво досвєта ушли [приложение 1: 26,1-3; приложение 7: 78,1]; я очєнь рада – что слава богу живъ здоровъ [приложение 1: 26,3-4]. Наблюдается данное явление также в письмах 21,2; 41,1-2; 23,1-2; 48,3-4; 48,4-5; 49,1; 65,2; 78,1-2 [приложение 1].
В письмах строго соблюдено левое поле страницы, правого поля нет. При отсутствии места в конце строки АЛ не переносит слово на другую строку, а подписывает недостающие буквы над словом [приложение 7: 10,1; 14,1]. Это напоминает применение выносных букв (букв над строкой) в русской скорописи ХVІ-ХVІІ веков, «выносные буквы появились как следствие ускорения письма и необходимости сокращения места» [Тихомиров, Муравьёв 1982: 27]. Над строкой, как правило, не ставилась первая буква слова, не выносились и гласные в корнях слов, но зато выносились буквы в конце слова или слога; «для устава и полуустава также характерно наличие выносных букв, но они представлены как разновидности сокращений под титлом; лишь иногда употребляются просто выносные буквы без титл» [Тихомиров, Муравьёв 1982: 27], «в XVII в. выносных букв без титла становится все больше» [Тихомиров, Муравьёв 1982: 28]. В письмах Агафьи наблюдаются оба явления – вынос букв под титлом и без титл, что говорит о наличии признаков полуустава и скорописи. Употребляет она их в первых письмах последовательно, в последних – реже. Выносных букв в последних письмах минимальное количество, например, в письме воспитанникам Красноярского спортивно-краеведческого клуба «Ермак» на 52 словоформы представлены две выносные буквы, при этом наблюдается перенос слов по правилам современного русского языка, с верхней строки на нижнюю: господи їсусє христє сыне божи помилуй насъ аминь ниский большой поклонъ wтагафїи карповны сєргєю анатольєвичю ивсємъ вашимъ воспи-таньникомъ жєлаю вамъ отгоспода бога добраго здравия идушєвнаго спасєнїя, спаси васъ христосъ задобрыє пожєния, тарасъ июля побывали они вамъ раскажутъ всєго вамъ добраго быватє здоровы дай богъ вамъ всякаго благополучии выступать насорєвнованиє, иплавать порєкамъ благополучно [приложение 1: 78,1; приложение 7: 78,1]. В письмах более позднего времени примеры переноса слов на другую строку не единичны: вотъ тогда я єво спраша-вава что какъ ксвоимъ єхать или намєстє жить онъ мнє такъ что жить намєстє [приложение 1: 35,6], при этом знак переноса (- дефис) поставлен не везде: тєпєрь такъ живу трубу Упєчи низакр ываю двєрь всєгда открыту нощью сплю влапатинє нозимовать внєй єсли гс^дь вєлитъ благополучно дожить вєтой избє нєбуду єсли апєть только вкурятн икє большє нєгдє нолєсъ какъ навалєно и нончє вєсной высыхавъ тєпєрь дожди пошли будєтъ намокать асли /так в источнике/ єщє далшє тогда будєтъ гнить напостро йку нигожєй будєтъ толко надрова [приложение 1: 60,2]; аєто адинъ мєсє цъ проходитъ поболє двухъ єщє атам осєнь будєтъ, мнє забота осєбє чтобы єщє нипришлось остатса кзимє бєздровъ [приложение 1: 60,2].
В церковнославянском языке употреблялись следующие надстрочные знаки: знаки сокращения, ударения и придыхания: «знаки сокращения: титло" (~), "взмет" (”), "покрытие" (^), "смычец" (“)» [Тихомиров, Муравьёв 1982: 11]; "титло" обычно ставилось над nomina sacra (именами священными) и над наиболее часто встречающимися словами» [Тихомиров, Муравьёв 1982: 12]; "взмет", "покрытие", "смычец" как знаки сокращения употреблялись реже» [Тихомиров, Муравьёв 1982: 12], реформами русского языка в 18 веке ликвидированы многие надстрочные знаки. Знаки ударения заимствованы церковнославянским языком из греческого во 2-й половине XIV века, в обиход в старорусский язык вошли в XVI веке. Знаки ударения: «острое (’) (или "оксия"), – тяжёлое (`) (или "вария") и – облечённое (^) ("камору")» [Иеромонах... 1991: 20] русские писцы переписывали тексты из греческих церковных книг, часто ударения проставлялись без системы по традиции, со временем вышли из употребления. По мнению Е.С. Бойко, «значение надстрочных знаков не раскрыто», оспаривая данные учебной научной литературы [Борковский, Кузнецов 1963: 41-42; Черепнин 1956: 35-70; Карский 1928: 15, 175; Селищев 1951: 53-55], лингвист утверждает, что «все знаки письма выполняют определенную семантическую нагрузку», и на основе «анализа собранного материала по способу (чину) чтения духовной литературы у староверов на Енисее» представляет значение диакритем в таблице [Бойко 2003: 74-76]. Данные ранее названных нами изданий [Тихомиров, Муравьев 1982 и др.] позволяют выразить следующее мнение: в письмах старообрядки использованы: из ударений – знак придыхания (^), Агафья Карповна ставит над гласной буквой в начале слова: ^агафїя, ^отгоспода, ^аднои, ^єсли; из надстрочных знаков использованы "титло" (~) и "покрытие" (^) над священными словами и общепринятыми сокращениями [приложение 7]. В текстах писем встречаются простые и буквенные титла: г~ и~ х~ с~ б~ п~ /Господи Исусе Христе Сыне Божии помилуй/ аминь [приложение 1: 12,1]; проститє мєня христа ради ивасъ богъ проститъ благословитє ивасъ бг~ъ /Бог/ блгословит /так в источнике/ [приложение 1: 41,8]; проститє мєня хс^рта /Христа/ ради ибл~гословитє /и благословите/ помолитєсь замєня грЕшну ивасъ бг~ъ /Бог/ проститъ иблагословитъ помолитса вдлчца пс^ртая бдца /Владычица Пресвятая Богородица/ завєсь родъ християнскїй жду отвєтъ [приложение 1: 45,2]. При этом наблюдается вариативность, как, например в написании слова чєрноризица в письмах матушке Максимиле в старообрядческий скит: писмо натуву чр^н /черноризице/ максимилє wтхристє ивсємъ живущимъ свами кланяюсь всємъ понискому поклону [приложение 1: 14,1]; г~ и~ х~ с~ б~ п~ а~ /Господи Исусе Христе Сыне Божии помилуй аминь/ писмо натуву wтагафїи чн^р м /черноризице матушке/ максимилє аннє п /?/ ивсємъ вообщє кланяюсь понискому трєхъ кратному поклону [приложение 1: 15,1]; ноєщє р^ч /черноризица/ максимила посылаю тєбє ниский трєхъ кратный поклонъ нєwставтє мєня христа ради комнє приєхать прошу васъ получить wтвасъ иночєский чинъ [приложение 1: 16,2]; гс^ди їс~є /Господи Исусе/ христє сн~є бж~їи /Сыне Божии/ помилуй насъ аминь писмо натуву wтагафїи к /Карповны/ чр^є /черноризице/ максимиле wтхристє сєстрє ивсємъ вообщє живущимъ свами кланяюсь имъ wтлица идосырой зємли [приложение 1: 16,1]. Первые письма Агафьи изобилуют надстрочными знаками. В последних, например, в письмах за 90-е годы их минимальное количество. В письме одинцовским (от г. Одинцово Московской обл.) друзьям от 11.10.90 г. на 20 словоформ два надстрочных знака – простых титла над буквами, означающими славянские цифры: моимъ дроузьямъ водинцово вєлика баагодарнась вамъ л /люди/ задоброє дєло хорошо Учитєсь слушайтєсь родитєлєй уважайтє старшихъ агафья а~ї /11/ октября отадама лєта #зуч~и /1990/ [приложение 1: 29,1]. В последних пяти письмах, написанных Агафьей Карповной 4 августа 2003 года, не имеется ни одного надстрочного знака, притом, что традиционное начало писем – с молитвы, сохранилось: господи исусє христє сыне божїи помилуй насъ аминь... [приложение 1: 23; 30; 78; 79; 90]. Выносные буквы, система надстрочных знаков (сокращений, ударений и придыхания) письменной речи Агафьи Лыковой отражены в приложении 7.
Характерно для автора писем употребление букв в функции слова: єщє лєвъ с ч /Степанович Черепанов/ получив нєтъ моє писмо, сключа отправлява тєбє [приложение 1: 54,3]; когда пєрвой разъ послє похоронъ пєсковъ в м /Василий Михайлович/ Николаи н с /Николаевич Савушкин/ єрофєй с /Сазонтьевич/ сними былъ иєтотъ тропин и в /Иван Васильевич/ ночєвали они п в м /Песков Василий Михайлович/ иниколаи н /Николаевич/ вызбє Умєня спали атє єрофєй с /Сазонтьевич/ итр и в /Тропин Иван Васильевич/ вмалєнкой избушкє спали [приложение 1: 40,1-2; приложение 6: ] и т.д. Данное явление – символические буквы, как особая форма религиозных символов, обозначено термином "буквенная символика" [Большой... 1993: 62]. Примеры использования А.К Лыковой буквенной символики в отношении лексики нерелигиозной также требуют наряду с надстрочными знаками и выносными буквами серьёзного изучения.
В письмах старобрядки буквы пишутся отдельно одна от другой, как в полууставе или ранней скорописи. Знаменательные части речи Агафья Карповна пишет раздельно, но служебные части речи написаны слитно со знаменательными: двоято адинъ молитса другой поУправє, акакъ однато навсє тогда єсли вєчєромъ дочаса идодвухъ никакова нєту оддыху когда такъ дойдєтъ, єщє наногахъ. ниУправна спать испамити будєтъ вышибать сномъ иснокъ начну падать [приложение 1: 46,3-4; приложение 7]. Спорадическое деление строк на слова в русских письменных памятниках наблюдается с конца XVI века, последовательным оно становится во второй четверти XVII в.
Все особенности, наблюдаемые в текстах писем Агафьи, указывают на схожесть с полууставом, который был в употреблении с конца XIV века и сохранился в церковных книгах до XVIII столетия, как пишет В.Н. Щепкин, «до XVIII в. литературные памятники (кроме черновиков) несравненно чаще пишутся полууставом, а церковные – почти всегда» [Щепкин 1999: 149]. М.Н. Тихомиров, А.В. Муравьёв отмечают: «полуустав со старопечатной основой сохранялся впоследствии в поморских старообрядческих рукописях» [Тихомиров, Муравьёв 1982: 22]. О наличии поморского полуустава в XVIII в. пишут Е.И. Серебрякова и Е.М. Юхименко: «Задачи... пропаганды старой веры требовали широкого распространения книги (возможности типографского ее тиражирования старообрядцы были лишены). Поэтому из лучших учеников стали обучать писцов, «чтоб право писати» [Филиппов 1862: 71]. К 60-м годам XVIII в. окончательно сложился своеобразный тип письма – так называемый поморский полуустав...» [Серебрякова, Юхименко 1994: 14]. В «Справочном богословском церковно-историческом словаре» также отмечается существование полуустава в старообрядческой среде: «Ныне уставом и полууставом пишутся поминанья, молитвы и рукописи старообрядческие» [Справочный...: 262].
О сохранении полуустава среди старообрядцев Сибири в 70-е гг. XX в. отмечает в своих исследованиях известный ученый-археограф Н.Н. Покровский: «В руках у него /отца Палладия/ откуда-то появилась любовно переплетенная им в оленью кожу книжица с двумя застёжками. Он открыл их. Там было не меньше двух сотен листов, переписанных четким полууставом нашего хозяина несколько десятилетий назад. Вся книга состояла из сочинений по истории урало-сибирских крестьян-старообрядцев ХVIII и частично XIX вв., и ни одно из этих сочинений не было известно науке! Подлинность их легко доказывается...» [Покровский 2005а: 47]. На основе собранных материалов автор делает вывод о существовании такого явления, как «крестьянская старообрядческая письменность ХVІІІ-ХІХ вв. востока страны» [Покровский 2005а: 24]. В книге Н.Н. Покровского имеется описание скриптория – мастерской по переписке книг, существовавшей в Сибири во второй половине XX столетия [Покровский 2005а: 23-31]. В них по-прежнему сохранялись вековые традиции переписки древних книг полууставом, техника переплетения книг. В старообрядческой среде среди людей старшего поколения до сих пор сохраняются традиции церковнославянского письма или некоторые особенности данного письма – графика букв в сакральных словах, сокращения сакральных слов, надстрочные знаки, славянские цифры... По словам Л.С. Черепанова, цифры (арабские и римские. – Г.Т.) – богоотводная вещь, как и гражданская грамота /скоропись. – Г.Т./ ...» [приложение 2: 39]. Скоропись появляется в конце XIV века и распространяется в документах административных, судебных, хозяйственных в XV веке. Скоропись служит практическим целям и потому отличается «большей свободой тех нажимов и взмахов, коими конечности букв выводятся вверх или вниз; безотрывными написаниями соседних букв; более многочисленными сокращениями» [Щепкин 1999: 149]. Данным типом письма Агафья Карповна не владеет: Скорописью-то я не читаю (по материалам экспедиции, 2003 г.).
Итак, палеографические особенности письменных источников АЛ отражают особенности русского полуустава: графику письма, систему надстрочных знаков, знаки препинания, использование буквенной символики, славянских цифр, что говорит о сохранении полуустава – «типа письма кириллицы» в старообрядческой семье отшельников на рубеже ХХ-ХХІ вв.
Список использованной литературы
Аванесов Р.И. К вопросам периодизации русского языка // Славянское языкознание. VII Международный съезд славистов. Москва, 1973.
Альмухамедова З.М., Маркелов В.С., Слесарева Г.П. и др. Из наблюдений над речью Лыковых – старожилов на реке Абакан // Фонетика и письмо. Устинов, 1986. С. 103-115.
Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.
Бахтина О.Н., Жданова О.В., Суворина С.В. Старообрядческие письма: век XX // Сибирский текст в русской культуре. Томск: ТГУ, 2002. С. 246-261.
Белоусова Г.Г. Определение диалектной основы одного сибирского старообрядческого говора по данным лингвистической географии (на примере говора семьи Лыковых) // Тезисы докладов конференции Института русского языка АН СССР. Ужгород, 1984. С. 64-68.
Белоусова Г.Г. Определение диалектной основы одного сибирского старообрядческого говора по данным лингвистической географии (на примере говора семьи Лыковых). Рукопись. КККМ, фонд семьи Лыковых. 1989а. 3 с.
Белоусова Г.Г. Речь и человек (описание особенностей говора старообрядческой семьи Лыковых). Рукопись. КККМ, фонд семьи Лыковых. 1989б. 7 с.
Бойко Е.С. Изучение духовной культуры староверов как один из способов овладения умением читать старорусские письменные памятники // Ежегодник регионального лингвистического центра Приенисейской Сибири. Красноярск, 2003. Вып. 2. С. 73-79.
Бойко Е.С., Самотик Л.Г. Староверы. Раскол и обереги // Красноярский материк: времена, люди, документы. – Красноярск: Гротеск, 1998. – С. 59-66.
Большой путеводитель по Библии. Пер. с нем. М.: Республика, 1993. 479 с.
Бондалетов В.Д., Самсонов Н.Г., Самсонова Л.Н. Старославянский язык: Сборник упражнений. М.: Флинта: Наука, 2003. 312 с.
Борковский В.И., Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. М., 1963.
Гольдин В.Е. К проблеме системного представления функций языка // Язык и общество. Отражение социальных процессов в лексике. Межвуз. науч. сб. Саратов: Изд-во СГУ, 1986. С. 3-17.
Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М, 2000.
Духовная литература староверов востока России ХVІІІ-ХХ вв. / Отв. ред. Н.Н. Покровский. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2005. 582 с.
Закон божий. Москва: Голос. 1987. С. 272.
Зернова А.С. Методика описания старопечатных книг кирилловской печати // Работа с редкими и ценными изданиями. Сб. статей и инструктивных материалов. М., 1973. 176 с.
Иванова Т.А. Старославянский язык: Учебное пособие для студентов филол. спец. ун-тов и пед. ин-тов. М.: Высш. шк., 1997. 199 с.
Иеромонах Алипий (Гаманович). Грамматика церковно-славянского языка. М.: Художественная литература, 1991. 272 с.
Карский Е.Ф. Славянская кирилловская палеография. М., 1928.
Карский Е.Ф. Славянская кирилловская палеография. М.: Наука, 1979. 218 с.
Лосев А.Ф. Языковая структура. М., 1983.
Маркелов В.С. Судьба языка Лыковых. Рукопись. КККМ, 1989. 5 с.
Маркелов В.С. Живой островок русского языка // Советская Татария. 1991. 9 ноября.
Маркелов В.С. Письма Агафьи Лыковой // Русская речь. 2000. № 3. С. 65-73.
Маршева Л.И. Начинать нужно с азов, www.pravoslavie.ru/sretmon/uchil/az.htm – 18k –
Назаров И.П. Влияние длительной изоляции в саянской тайге на иммунитет Лыковых // Актуальные вопросы клинической медицины. Новосибирск, 1993. С. 56-59.
Назаров И.П. Клеточный и гуморальный иммунитет старообрядцев Лыковых // Актуальные вопросы охраны здоровья и организации медицинской помощи населению. Красноярск, 1997а. С. 158-159.
Назаров И.П. Влияние длительной изоляции в саянской тайге на иммунный гомеостаз Лыковых // Гомеостаз и окружающая среда. Материалы VII Всероссийского симпозиума с международным участием. Красноярск, 1997б. Т.1. С. 183-188.
Назаров И.П. Таёжные отшельники. Красноярск, 2004. 484 с.
Никитина С.Е. Языковое сознание и самосознание личности в народной культуре // Язык и личность, М.: Наука, 1989. С. 34-41.
Омельчук А.К. Загадки "потайного писателя" // Омельчук А.К. Частное открытие Сибири: Каждый сам выбирает свою родину. Тюмень: Изд-во Ю. Мандрики, 1999. С. 78-81.
Песков В.М. Таежный тупик. М.: Правда, 1983. 47 с.
Песков В.М. Таежный тупик // Всё это было... М.: ТЕРРА Книжный клуб, 2000. С. 247-397.
Песков В.М. Таежный тупик. Роман-газета-17. 2001 г.
Покровский Н.Н. Путешествие за редкими книгами. 3-е изд-е., доп. и перераб. Новосибирск: ИД «Сова», 2005а. 344 с., илл.
Полный православный богословский энциклопедический словарь. В 2-х т.: Репринтное воспроизведение. М., 1992.
Полный церковно-славянский словарь: В 2-х т. / Сост. Г. Дьяченко. Репринтное воспроизведение с 1900 г. М., 1998.
Правила составления библиографического описания старопечатных изданий. М., 1989. 302 с.
Прибытью Е.Н. Библеизмы в языке современных газет: Дис. ... канд. филол. наук. Воронеж, 2002. 180 с.
Путь на Еринат. Красноярск: Растр, 2003. 92 с.
Русский язык: Энциклопедия. Изд-е 2-е, переработ. и дополн. / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. М.: БРЭ, 1997. С. 704.
Селищев А.М. Старославянский язык. Ч. 1. Введение. Фонетика. М.: Учпедгиз, 1951. 336 с.
Серебрякова Е.И., Юхименко Е.М. Литературная и книгописная школы // Неизвестная Россия: К 300-летию Выговской старообрядческой пустыни. М.: ГИМ, Каталог выставки, 1994. 95 с.
Слесарева Г.П. Отражение особенностей говора на письме (по материалам магнитных записей и писем от Агафьи Лыковой) // Духовная культура: проблемы и тенденции развития. Сыктывкар, 1994. С. 57-58.
Слесарева Г.П. Звуковой портрет Агафьи Лыковой // Материалы Международного съезда русистов в Красноярске. Красноярск, 1997. Т.1. С. 173-174.
Слесарева Г.П., Маркелов В.С. Истоки живой речи Лыковых. Рукопись. Красноярский краевой краеведческий музей, фонд семьи Лыковых. 1989. 6 с.
Срезневский И.И. Материалы для Словаря древнерусского языка. М., 1958. Т. І-III. Репринт с издания СПб., 1893, 1895, 1903.
Срезневский И.И. Мысли об истории русского языка. Переизд. Москва, 1959.
Татарова В.К. На речке Иренак // Татарова В.К. Крик турпана. Повести. Абакан, 1991. 232 с.
Тихомиров М.Н., Муравьев А.В. Русская палеография. М.: Высшая школа, 1966. 288 с.
Тихомиров М.Н., Муравьёв А.В. Русская палеография: Учебное пособие. М.: Высшая школа, 1982. 200 с.
Толстова Г.А. Развитие русского языка в старообрядческой среде в условиях микросоциума // Научный ежегодник КГГГУ. Вып. 3. Т.II. Красноярск, 2002. С. 87-103.
Толстова Г. А. Палеографические наблюдения над письмами Агафьи Лыковой // Ежегодник регионального лингвистического центра Приенисейской Сибири. Красноярск, 2003а. Вып.2. С. 80-90.
Толстова Г.А. Феномен языка Агафьи Лыковой // Актуальные проблемы русского языка и литературы: Материалы Международной конференции молодых филологов (19-21 ноября, 2003., г. Красноярск). Красноярск: РИО КГПУ, 2003б. С. 138-145.
Толстова Г.А. (в соавторстве с Л.Г. Самотик) Словарь языка Агафьи Лыковой (проспект) // Проблемы региональной лингвистики: Сборник научных трудов. Красноярск: РИО КГПУ, 2003в. С. 22-52.
Толстова Г.А. Словарь языка Агафьи Лыковой. Красноярск: РИО ГОУ ВПО КГПУ им. В.П. Астафьева, 2004. 562 с.
Толстова Г.А. О «Словаре языка Агафьи Лыковой» // Мартьяновские краеведческие чтения (2003-2004): Сборник докладов и сообщений. Вып. III. Минусинск, 2005. С. 148-151.
Толстова Г.А. Полуустав в XXI веке (коллекция писем А. Лыковой в фондах КККМ) // «Сквозь века несущие свет»: Материалы Первых музейных научно-образовательных чтений посвященных Дню памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, и 100-летию со дня рождения Д.С. Лихачева (Красноярск, 24 мая 2006). Информационный вестник № 7. Красноярск: ККИМК, 2006а. С. 31-41.
Толстова Г.А. Экстралингвистические факторы формирования и функционирования языковой личности А. Лыковой // «Сквозь века несущие свет»: Материалы Первых музейных научно-образовательных чтений, посвященных Дню памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, и 100-летию со дня рождения Д.С. Лихачева (Красноярск, 24 мая 2006). Информационный вестник № 7. Красноярск: ККИМК, 2006б. С. 41-49.
Толстова Г.А. Общенародная лексика в письменной речи Агафьи Лыковой // Вестник КрасГАУ. Вып. 13. Красноярск, 2006г. С. 413-423.
Толстова Г.А. Культура языковой личности: Религиозная лексика в письмах старообрядки Агафьи Лыковой // Русский язык и культура речи: Сборник материалов семинара-конференции. Красноярск, 14-16 марта 2006 г. / Отв. ред. Л.Г. Самотик. Красноярск: КГПУ, 2006д. С. 246-256.
Толстова Г.А. Роль старообрядцев в освоении Сибири // Наука, образование в системе культуры: Сибирь и Россия: освоение, развитие, перспективы: Материалы IV Всероссийской научной конференции. Красноярск: КГАУ, 2006е. С. 34-37.
Толстова Г.А. Библеизмы в лексике языковой личности Агафьи Лыковой // Мартьяновские краеведческие чтения (2005-2006 гг.): Сборник докладов и сообщений. Вып. 4. Минусинск, 2007а. С. 251-253.
Толстова Г.А. Старообрядцы Приенисейской Сибири: история и современность // Мартьяновские краеведческие чтения. «Триста лет в составе России»: Сборник материалов Международной научно-практической конференции, посвященной 300-летию вхождения территории юга Сибири в состав России» (Минусинск, 12-14 декабря 2007 г.). Вып. 5. Минусинск, 2007б. С. 141-149.
Толстова Г. А. Отражение сакрального мировосприятия в языке старообрядки Агафьи Лыковой // Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи: Материалы V Международной конференции (31 мая – 1 июня 2007 г., г. Улан-Удэ). Улан-Удэ: Изд-во Бурятского государственного университета, 2007в. С. 262-272.
Толстова Г. А. Семантика слова "книга" в лексике А. Лыковой как отражение сакрального отношения к книжной культуре в старообрядческой среде // V Юдинские чтения: Материалы научно-практической конференции (Красноярск, 9-12 октября 2007 г.). Красноярск, 2008а. С. 119-124.
Толстова Г.А. Особенности писем А.К. Лыковой в сравнении с письмами других старообрядцев // Галанинские чтения – 2008: Сборник материалов II региональной научно-практической конференции. Тюмень. 20086. С. 102-107.
Толстова Г.А. Сакрально-богослужебная лексика в письмах Агафьи Лыковой // Литературные музеи Сибири и региональная литература: Материалы региональной научно-практической конференции (Красноярск, Красноярский краевой краеведческий музей, 4-6 июня 2007 г.). Красноярск, 2008в. С. 136-140.
Толстова Г.А. Условия формирования и функционирования нетипичной языковой личности старообрядки-отшельницы А. Лыковой // Материалы региональной научно-практической конференции «Язык и социальная динамика» (24 мая 2008 г., г. Красноярск, СибГАУ им. М.Ф. Решетнева). Красноярск, 2008г. С. 35-38.
Толстова Г.А. Сакрализация понятия "грамотность" в лексике семьи Лыковых и других старообрядцев // Материалы краевых музейных научно-образовательных чтений «Сквозь века несущие свет». Красноярск, ККИМК, 2006-2008 гг. С. 55-58.
Толстова Г.А. Древо Аввакума (Житие християн Лыковых). Красноярск: Тренд, 2008д. 144 с.
Толстова Г.А. Полуустав в XXI веке (письма Агафьи Лыковой в собрании Красноярского краевого краеведческого музея). Красноярск, 2008е. 80 с.
Толстова Г.А. Сакрализация понятий "книга" и "грамотность" "крепкими" староверами в Приенисейской Сибири (по материалам экспедиционных исследований) // Образование и глобализация: Материалы III Байкальской международной конференции (г. Улан-Удэ, Бурятский государственный университет, 1-4 июля 2009 г.). Улан-Удэ, Изд-во Бурятского госуниверситета, 2009а. Ч. 2. С. 243-246.
Толстова Г.А. Приобщение детей к духовной культуре в старообрядческих семьях: лингвистический аспект // Красноярский край: прошлое, настоящее, будущее. Материалы Международной конференции, посвященной 75-летию Красноярского края. Красноярск, 19-21 ноября 2009 г. В 2-х т. Красноярск, 2009б. Т. 2. С. 314-317.
Толстова Г.А. Фразеологические единицы в письменной речи Агафьи Лыковой // Юбилейные Астафьевские чтения «Писатель и его эпоха» (28-30 апреля 2009 г.) Ред. кол., отв. ред. А.М. Ковалева; КГПУ). Красноярск, 2009в. С. 355-359.
Толстова Г.А. Старообрядческие духовные стихи в собрании Красноярского литературного музея // Енисейские встречи: Альманах Литературного музея им. В.П. Астафьева. Красноярск, 2009г. С. 277-288.
Толстова Г.А. Семантика слова "стих" в лексике старообрядки Агафьи Лыковой // Язык и социальная динамика; Материалы региональной научно-практической конференции (23 мая 2009 г., г. Красноярск) / Отв. ред. А.В. Михайлов, С.В. Ускова. Красноярск: СибГАУ, 2009д. С. 5-7.
Толстова Г.А. Старообрядческие согласия Приенисейской Сибири: история и современность // Верба. 2010 г., № 1. С. 2-5.
Турбин Г.А. Старославянский язык: Учебное пособие. М.: Флинта; Наука, 2002. 216 с.
Филиппов И. История Выговской старообрядческой пустыни. СПб., 1862.
Хабургаев Г.А. Старославянский язык. М.: Просвещение, 1974. С. 431.
Черепнин Л.В. Русская палеография. М., 1956.
Швецов А.С., Маркелов В.С., Черепенникова Г.А. У истоков русской тайнописи // Взгляд на историю русской культуры. Сыктывкар: ТОО «Пас», 1994. 10 с.
Щепкин В.Н. Русская палеография. М.: Аспект-Пресс, 1999. 270 с.
Приложение 1. Список письменных источников
2010 г.
>>