in БАБА-ЯГА (баба-ёга, баба-ёжка, баба-дрочка, Баба Йога, йогиня, Ка'а, вира-дака, давидаси)

Любимый персонаж детских сексуальных фантазий.

Давидаси
Даосские ведьмы, женская школа Бабы-Яги.

Вира-даки (тиб. «паво-кхадо»)
В мифологии ваджраяны: существа, одновременно пребывающие в «мире формы» (мире людей) и в «мире бесформности» (мире богов и духов). Вира-даки обладают тантрическим могуществом. Они обычно входят как сопутствующие божества в мандалу идама Чакрасамбхары (санскр. «повелитель чакр»; тантрическое божество-идам, символизирующее трансцендентные истины). Все вира-даки подразделяются на 2 типа со своими подтипами:

мирские (кармические):
— принявшие тантрический путь — достигли либо «этапа подготовки», либо, как минимум, «этапа накопления»;
— не принявшие — лишь развили в себе некоторые мирские сиддхи (экстраспособности): «плотоядные дакини», «ведуньи», «ворожеи», упырицы» и т.д.;

запредельные (божественные) — это «вдохновляющие гении», достигшие «этапа видения» или перешедшие на следующие этапы. Таких вира-дак можно избирать своими руководителями на духовном пути.

Кто ты, баба-яга?

Родившись на Украине в Киеве, я любил читать и слушать сказки. Эти волшебные истории, наполненные обаянием мудрой старины, открывали для меня новый мир, мир, в котором каждый получает урок и проходит его, мир, в котором независимо от уготованных ему испытаний и страхов, герой всегда побеждает, и потому мир, в котором добро всегда превозмогает зло. Будучи моим прибежищем от резкой непонятной действительности, я погружался в этот мир с головой во всякий раз. И этот мир обладал одной характерной особенностью, с которой был желанен и узнаваем мной как сказка, которую любил читать и перечитывать, — там всегда была баба-яга. И чем более жестким был этот персонаж, чем более страшным и подробным были ее описания, чем более предприимчивым было ее поведение, тем более я любил мальчиком эту сказку. Как ни странно, мне нравилось представлять, что именно я оказался в гостях у бабы-яги и пришелся ей на обед. Как я позднее осознал, фантазии эти, когда им вволю предавался, всегда сопровождались сексуальным возбуждением даже c тех юных лет, когда о своей сексуальности и не задумываешься, а просто живешь в неосознаваемом единстве с ее проявлениями. Ну, и баба-яга, ну и поедательница детей, что впрямь и сам напрашиваешься и лезешь с ногами и торчуном на ее сковороду и обеденный стол... А разве девочки меньше любят бабу-ягу?.. И вот, кто же эта баба-яга и что в этом лихом существе такого, что пугает, а одновременно и необыкновенно манит и влечет ребенка, чтобы многократно переживать те же самые тропинки сказки, в которые убегает от прозаических реальностей своего мира?.. Что за мудрость он там ищет?.. Что притягивает его во, вроде бы, достаточно мрачном персонаже такого, что могло бы раскрыть ему неведомые грани его бытия?.. И что, потому он и велик как ребенок, что за злым обличием видит скрытую до поры до времени светоносную суть?..

В поисках ответа на свой вопрос, я поначалу обратился к энциклопедии Britannica:

“Баба Яга, также прозываемая бабой-ягой, происходит из российского фольклора и является людоедкой, которая крадет, готовит и ест свои жертвы, обычно детей”.

Нет, такое объяснение меня не устраивало. Людоедка?.. Да, согласен, баба-яга обычно изображается мерзкой, злобной, жестокой старухой, но ведь, как всегда чувствовалось мне, это лишь ее маска, но не истинная суть. Да и разве баба-яга существует только в российском фольклоре?.. Пожалуй, не только любой украинский или польский ребенок был бы очень расстроен и обделен, если бы вдруг больше не оказалось в сказках его любимой бабы-яги. В сказаниях любого народа мира есть персонаж, сродственный русской бабе-яге. Должно быть, слишком существенная роль ему отводится в жизни ребенка... А дальше — я обратился к советскому аналогу энциклопедии Britannica — Большому энциклопедическому словарю. Здесь я нашел ненамного больше информации:

“Баба-яга – это старая злая женщина, которая занимается колдовством. Является популярным персонажем в сказках славянских народов”.

Это определение было более близким тем ощущениям, которые я испытывал с малых лет, но оно еще явно было недостаточным. Я понял, что для того, чтобы найти ответ на свой вопрос, мне нужно искать значительно глубже, чем в пределах формальных определений идеологически установленных и ментально ограниченных социальных обществ, будь то капиталистическое, самодержавное или социалистическое, а также вне рамок каких-либо сформулированных уже научных концепций, будь то фундаментальных, например, фольклористики, лингвистики, педагогики, демонологии или хоть бы все той же физиологии человека. Из чего последовала необходимость моего собственного исследования. В том числе — и для утверждения моей собственной уверенности в сказочных реалиях нашей с вами на первый взгляд заурядной совсем уж действительности.

И результаты не заставили себя ждать. Что же изменилось в моем мировоззрении?.. В самом раннем детстве я просто воспринимал бабу-ягу всей своей душой, не давая определений, плохая эта женщина или хорошая. Затем под воздействием постепенного впитывания морали и образования общества, в котором рос, я стал смотреть на эту старуху как на злую колдунью, несущую черную магию и зло. А потом — даже еще и как на предводительницу и атаманшу всех ведем. Но, вместе с тем, она оставалась от того не менее желанной бабой-ягой на великом протяжении множества моих любимых сказок. И потребовалось очень много времени, чтобы осознать, что в бабе-яге и действительно сокрыто значительно большее, чем она просто представляет из себя. Во влиянии читанных мною многих статей и книг о феминизме и религиях древней богини я затем обнаружил, что Баба-яга (Златая Баба, Златая Мать, Макошь...) является древней богиней, владычицей зверей, леса и земных стихий, повелительницей державы cмерти, посредницей между мирами живых и мертвых, людей и духов, Яви и Нави, охранительницей сакральных знаний. Я должен был расти и созревать, я должен был вновь много читать и размышлять, я должен был слушать слова мудрых и соединиться с исконными корнями моего существа, прежде чем я понял необходимость и важность бабы-яги во всем жизненном укладе славян, а ее аналогов — в жизненных укладах народов всего мира. Да, она — аскетница, отшельница и затворница, жрица, знахарка и ведунья, прародительница, хранительница, покровительница, помощница и родовоспоможеница рода человеческого, домашнего очага, огня, хлеба, любви, но главное — она наставник и учитель человека в обращении с его могущественнейшими жизненными силами. Вот так я изменился и вот — что я теперь прозреваю в удивительной героине сказок «бабе-яге костяной ноге».

Баба-яга — вроде как славянская версия Кали, индусской богини смерти, времени и разрушения, танцовщицы на надгробиях, украшенной гирляндами из человеческих голов и змей, одной из ипостасей Великой Богини-Матери. Из глубины своего межвременья она указывает приходящим к ней за знанием путь восхождении человеческого духа к своему солнечному истоку через преосуществление собственной лунной силы — Кундалини, которая является все той же жизненной — сексуальной — энергией, животворящей косность и пробуждающей мертвую материю. Хотя зачастую мы и рассматриваем бабу-ягу лишь как символ смерти, она — это ипостась старухи в тройном обличии богини. Она — смерть, которая ведет к возрождению. Любопытно, некоторые славянские сказки описывают, что баба-яга живет на свете со своими двумя другими сестрами, тоже бабами-ёгами. В таком случае, баба-яга становится полной тройственной богиней, представляющей одновременно деву, мать-воительницу и старуху. Баба-яга также иногда описывается как хранительница воды живой и мертвой. Когда кто убит мечом или сгорит в огне, тело восстанавливается, его раны затягиваются, заживают, если опрыскать мертвой водой, а если после этого труп обрызгать живой водой, он оживает, душа возвращается в тело — это и есть возрождение. А что же такое есть печь, в которой баба-яга уготовляет своих лакомых любимцев перед тем, как съесть?.. Символика печи в сказках о бабе-яге необыкновенно мощна, печь была олицетворением женского лона, женской матки и испеченного хлеба. Матка и лоно, конечно, являются символом жизни и рождения, а испеченный хлеб — образом земли, места, где тело захоронено, чтобы переродиться и возродиться вновь. Баба-яга приглашает своих гостей перед их съедением очиститься и подкрепиться так, словно готовит их для заключительной поездки, вхождения в смерть, которая завершится новым чистым возрождением. Именно таким путешествием через смерть к возрождению и воспринимался в культурах мира половой акт, даже не столько любой половой акт, а именно — первая сексуальная инициализация-посвящение. Баба-яга нередко дает своей добыче выбор, когда так или иначе просит, чтобы ребенок сидел на ее деревянной хлебной лопаточке поаккуратнее и тихонечко, прежде чем не будет помещен в печь-лоно и перепечен из по-мужски еще слабенького мальчика в исполненного мужским здоровьем мужчину. Герой может избежать печи, баба-яга будет за ним гнаться, но он и ее, в конце концов, непременно избегнет. Лишь страха наберется, чтобы не совать нос, куда не следует. Он сбежит от пламени печи и последующего поядения, но при этом и не получит дельного совета, а в руки какой-либо волшебной вещи, как то скатерти-самобранки, сапогов-скороходов, шапки-невидимки, непобедимого меча-кладенца, даже и чудесного клубка, путеводная нить которого приводит к продолжению посвятительного путешествия, а затем — и к желанному счастию. И дело не в том, что сильные духом, находчивые и жизнелюбивые герои избегают печи и смерти, а слабодушных, хилых душой и духом и недалеких персонажей бабе-яге непременно приходится съедать. Скорее даже, именно сильные душой и духом настаивают на посвящении, мол, ты, старуха, давай не лежебонься, не ворчи, а чин чином накорми, напои да в баньке выпари, а опосля и спрашивай с меня, что тебе полагается... А вот те, кто не готов к посвящению, или, может быть, пока еще не созрел для того, и убегает от огненной печи... Избегание печи описывается в сказках лишь тогда, когда герой от нее действительно убегает. В остальных случаях подробности опускаются. Мол, истопила баба-яга баньку, как следует обмыла, выпарила героя, накормила-напоила да тотчас спать в постелю уложила — чего же еще более вам знать?.. Или же бывает еще проще — прилетела, почуяла героя в своей избушке и вырезает у него из спины ремень — все тот же член, эректильные и оргастические нервные центры которого находятся на позвоночном столбе... Разве что, поутру герой полон сил и приобретений отправляется себе в путь-дороженьку дальше... Да, мы не знаем всех подробностей. Их можно попытаться лишь реконструировать, мол, баба-яга гостя вымоет, выпарит, в печь посадит, зажарит, съест да на костях покатается... Интересно заметить, что во всех сказках говорится о том, что баба-яга запекает ребятишек забдудших и похищенных, а также добрых юных молодцев-своих гостей дорогих в печурке целиком и живьем. Странно, ведь, будь она людоедкой, гораздо практичнее было бы ей вначале жертву умертвить, освежевать, выпотрошить, а уже потом только готовить. Что же за хтирость такая кулинарная?.. Как бы там ни было, но мы знаем одно: к бабе-яге приходили и проходили ее гостеприимство полностью именно избранные, те, кому ее урок был жизненно необходим и кто сам настаивал на его преподаче, и уходили они от нее целыми, просвещенными и живыми...

Подумаем чисто логически. Вот когда кто из современных людей встретит на своем пути ветхую пронзительную избушку на курьих ногах, он наверняка подумает не о великой жрице, а о страшной опасности и убежит куда подальше прочь: Но главный герой сказки всегда войдет в дом бабы-яги. Почему он сделает это? Мы что, с нашим современным научным знанием, знаем что-то такое, чего давние люди и не ведали? Или, возможно, мы-таки все рано или поздно в конце концов да попадаем в ту избушку на курьих ножках своими собственными неисповедимыми путями?.. Во все времена сущность человека неизменна. Ищущий и жаждущий знания смело входит в обитель великой ведуньи, он ищет мудрости, жаждет правды. И он ищет эту правду и знание от древней служительницы мудрости, любви и смерти, потому что со смертью всегда приходит новое возрождение. С этим ведением и можно получить от внешне неприглядной старухи воду живую и мертвую, воду Жизни и Смерти, получить от нее, показав ей свои умения, выдержку, силу мысли, духа и чистого сердца. Подобно всем стихиям природы, зачастую будучи дикой и необузданной, баба-яга, смиренная силой человека, тоже может быть необыкновенно открытой, щедрой и доброй... Так кто же она, баба-яга?

Слово «баба» в русском языке обычно означает замужнюю женщину, женщину, побывавшую с мужем и рожавшую детей. По большому счету, слово подразумевает наличие у женщины достаточно большого опыта сексуальной жизни с мужчиной. Но, тем не менее, уже даже тогда, как только девственность девочки потеряна, она переходит в «бабье царство» на всю оставшуюся часть своей жизни. С одной стороны, «баба» — довольно-таки уничижительное слово, вроде бы как имеющее в виду непостоянство, податливость, скуления, постоянные вопли, бранчливость, ворчливость, слабодушие, плаксивость, вздорность, глупость и другие некоторые нервические черты поведения замужних женщин в патриархальном укладе общества. Но, с другой стороны, ставание «бабой» — это подключение к земной интуитивной мощи материнства, хранительницы, дарительницы, берегини рода человеческого, когда человек уже не столько опосредованно мыслит, сколько непосредственно чувствует и ведает наитием и душой, становится частью, служительницей и воплощением великой богини жизни и смерти. На «бабство» бабы-яги указывает то, что и у нее есть дети, чаще всего дочери. Впрочем, если где упоминаются и ее сыновья, то это ужасные монстры и с человеческой точки зрения сплошные уроды, вроде как хтонические результаты первых опытов по выведению породы мужчин в изначальном архаическом обществе исключительно женщин себе подобных. И эти чудовища — скорее стихийные силы, чем человекоподобные существа, стихии, впрочем, дремлющие, а порой и расцветающие в каждом из нас. И только вразумительная сила слова бабы-яги способна их обуздать и сделать послушными ласковыми ягнятами. Однако, и сама баба-яга частенько обитает внутри личности каждого из нас — не только женщин, но и мужчин. Чем взрослее становимся, тем больше разве не подпитываем мы свои силы каждый по-своему девственной энергетикой детей?.. Давая им в ответ свои знания, заботу и наработанные материальные средства?.. Таким образом, значение слова «баба» в более поверхностных слоях восходит к значению словосочетания «повивальная бабка», «женщина, принимающая младенца при родах». Что вполне согласуется с народным обычаям полагать в повивальные бабки, пользующихся огромным уважением и доверием, именно пожилых женщин, ведущих нравственно безупречный образ жизни и самих рожавших и вырастивших добропорядочных детей. А в глубинном значении слово «баба» восходит к словосочетанию «берегиня рода человеческого». Разве не такой «берегиней» во многих семьях домашняя «бабушка» была и есть?..

Слово же «яга» также однозначной трактовке не поддается. То ли позаимствовано, то ли исконное. Оно может обозначать нечто наподобие тулупа из шкуры жеребенка, олененка, а то и гагачьих шеек шерстью наружу. С одной стороны, это была дорожная или охотничья одежда, с другой — часть костюма волшебника подземного мира, а с третьей — прослеживается и аналогия со шкуркой необрезанного полового члена, снятие-стягивание которой обычно связано со вступлением в половое сношение с ним. Слово «яга» может означать и «гнев», а может — «силу, мудрость, способность к действию». Есть также еще глагол «ягать». Он означает «браниться, шуметь, бушевать», «громко кричать, стонать при родах», «даже не просто кричать и стонать, а голосом выпускать поток яростной силы». Может быть, наши предки, называя «ягой» лесную женщину, отмечали ее раздражительный, свирепый, дикий характер или особенную одежду. А может быть, и запечатлели некоторые ее черты поведения при половом акте с мужчиной. И может быть, даже не столько ее крики, сколько — сношаемых, сладострастно движущихся и оргастирующих мужчин, мальчиков, стающих на своем собственном пламени в печи-лоне женщины мужчинами и рождающих свое первое семя?.. Может, и так. Реконструкция мифологического образа позволяет предположить, что образ бабы-яги очень даже связан с сексуальными инициализацией и посвящением мужчины, священнодейственным коитальным обрядом по переводу подростка в мир взрослых. Не в этом ли бабы-яги сокровенная суть во родовспоможении и хранении рода человеческого, что она в той или иной степени открывает мальчику тайны, знание и ведение о его мужской силе?.. Учит она и девочек обращаться с силой мужчины, пряжу прясть из клубков его яичек на веретено пениса и ткать бесконечной семенной нитью разные тонкие и плотные материи... Многие или немногие мальчишки встречаются с бабой-ягой?.. Кто их знает. И кто скажет, в какой степени баба-яга открывает каждому знание?.. Каждому свои испытания, в том числе огнем печи, пламенем сексуальной страсти, и превозмогшим она дарит свою силу знания.

Баба-яга — осколок и потаенный островок первичной матриархальной организации общества, когда не мужчина выбирал женщину для супружества и довлел над нею, а женщина вольно распоряжалась всеми мужчинами своего человеческого рода. На матриархальность уклада ее жизни указывает и то, что мужчины в ее избушке — временное явление. Скорее, обычным повседневным делом они — просто источник жизненной энергии. И совсем уж редко мужчина используется для зачатия бабой-ягой детей. Но если это и случается, она уж наверняка знает, как выжать из мужчины желанное и сделать так, чтобы получались только достойные преемственности ее наследия и продолжения ее дела девочки. Иногда баба-яга озабочена выдачей и своих дочерей замуж. Даже, скорее не замуж — а достойному во всех качествах мужчине. Но, возможно, не более чем на ночь — лишь для зачатия ребенка. А дальше — мужчина уже не нужен, все равно как временное явление он всегда был и будет в избушке, то ли на время занесенный туда бабой-ягой, то ли случаем пришедший и сам, — тогда и время насыщаться им. Такой плотоядности баба-яга вовсе не бежит, порой кажется, что это является главным источником ее жизненной энергии и единственным диетическим питанием. В этом отношении показательны сказки, в которых баба-яга выводит заезжим добрым молодцам замуж столько дочерей, сколько явилось этих молодцев, а своим слугам велит, как только новобрачные поснут, поснимать добрым молодцам головы. На что они теперь ей? Чтобы не докучали и не приставали со всякими своими патриархальными притязаниями на ее дочерей и глупостями — подальше с глаз долой их. Свое дело мужское ведь они уже сделали, отстрелялись, теперь уже по-мужски безголовым можно и окончательно головы долой снесть.

Но, судя по сказкам, такие проблемы у бабы-яги возникают крайне уж редко или же разрешает она их тихо своими любимыми методами. Скажем, принесет мужчинку изголодавшейся дочери на ночь, а дальше столь же аккуратно и возвратит, положит целехонького, разве что несколько поубавленного, туда, откуда брала. Здравствуй и прощай. Мужчинка сделал свое дело, мужчинка может уезжать.

Тут мы подходим к еще одному значению слова «яга» — к его древнейшим санскритским корням. Ну, конечно же, — «йога» в ее неразрывных двух ипостасях. «Соединение, единство, связь» + «усилие, упражнение, принуждение». Тут как говорится, вольному воля — понимай, как разумеешь. Всё сходится тут. В общем, жрица и посвященная, посвящающая избранных в великие таинства. Почему зачастую через половой акт? Потому что она знает, как непосредственно передать посвящаемому необходимое для него знание — не через долгие рассуждения и утруждения, а так, за один достаточно быстропреходящий и кратковременный раз, словно бы переписать программу поведения на его головной жесткий диск-мозг объемом в несколько ...байт. А может быть, и не столько записать программу, сколько непосредственно подключить его существо к некоторым вселенским источникам знания... Как бы там ни было, при должном половом акте может происходить такое соответствующее тесное энергетическое сплетение и единение, взаимодействие, взаимообогащение и общение живых существ, что иным формам привычного земного общения остается тут только разве что позавидовать. Конечно, еще бывают всякие там мистические откровения. Но то — как каждому свое. У бабы-яги задача довольно-таки прозаическая — пробудить через тело дух и душу своего избранного самым простым и действенным способом, непосредственно передать необходимое знание человеку, которому, возможно, по его жизненному пути и судьбе, мистическое откровение никогда испытать не придется, да, тем более, если человек сей слишком далек от материй сиих. Итак, баба-яга — вроде как тантрическая йогиня — совершенная аскетка, распространяющая сущностное знание среди избранного народа. Скорее даже — среди избранных избранного народа. А чтобы неповадно было праздношатающимся ходить в лес и не грибы-ягоды искать, а ее, бабу-ягу, ради того, что им просто чешется в одном месте, — тут и отвратительный образ самое, что ни есть кстати. Кожа да кости, кости торчат сквозь гниющую кожу, сотни лет не моется, не расчесывается, мерзко смеется, беззубая, зуб один — да и тот вставной и железный, зато есть длинный волосатый язык, вся в больших бородавках, горбатая такая, что только землю под собой и видит, нос до потолка или до подбородка, им она даже огонь в печи умудряется разжигать, груди, что свисают до колен, через плечи закидывает, чтобы не мешали при ходьбе, почти что слепа, хрома, соплями все вокруг понавешано... Насчет соплей — тут, кстати, интересно, не остатки ли это после трапез прежними мужчинами?.. А их у нее должно быть достаточно, раз ими только по своему обыкновению и аскетизму и питается... В общем, кто такую страшенцию будет сладострастно искать, мол, иди-иди ко мне, моя ягодка-голубушка, ты видишь, моя страсть по тебе изнывает... Разве что Кощей Бессмертный или многоголовый Змей. Впрочем, если и случится какому путнику увидеть то, что ему не предназначено, ему и увидится такое, что только пятки его и засверкают, а потом и будет всю жизнь заикающееся рассказывать народу всякие свои басни-побасенки про свои несбыточные страхи. Вот так и ширятся слухи про отвратительное воплощение зла. А это всего лишь личина, все так же испытывающая нашу зрелость узнать нечто большее, чем мы есть, маскарад, за которым скрывается нечто совсем другое... Уж если она владеет дивными секретами молодости и красоты, чего бы ей не оставаться вечно юной и прекрасной?.. И не ей ли молились юные девушки, мечтавшие заполучить румяные щечки и милого суженого?.. Заклинал ее и добрый молодец, испрашивая любви к нему пригожей девицы, чтоб пеклась так о нем и так «калилась ее любовь, как медная печь огненная, во всякое время, во всякий час»...

Итак, обычным делом, баба-яга — пугающая колдунья, живет в чаще густого болотистого леса, на полянке, которую зачастую невозможно найти, если только волшебный клубок пряжи или волшебное перо, данные ее сподвижниками, не покажут путь. Древняя колдунья обитает в деревянной избушке на двух курьих ножках (иногда курьих ног у избушки бывает одна, три или четыре, в других фольклорах в качестве опор упоминяются яйцо, яйца, лосиные ноги). Обыкновенно хижина бабы-яги обращена к путнику задом, и только знаемые волшебные слова могут заставить ее повернуться к страннику дверью, чтобы можно было ему войти. Зачастую хижина вращается с громкими скрипами и пронзительными вскриками, от которых стынет кровь, съеживаешься и храбрость так и уходит в пятки. С одной стороны, это пугает слушателей, с другой, показывает древний возраст хижины, и то, что баба-яга не особенно заботится о ремонте своей избушки. Ну а в-третьих — такое театральное представление служит еще одним испытанием путника, проверяет, насколько он готов и зрел для встречи с бабой-ягой и ее посвящением-правдой. Свойства избушки удивительны, как и всё в сказке: она бегает на своих ногах, понимает человеческий язык и решает, кому и когда входить в нее или отказать, даже, более того, избушка зачастую живописуется способной видеть своими глазами-окнами и говорить своим ртом-дверьми. Что ж тут удивительного, что у избушки есть и свои думы думать, и эти мысли то тихим дымком исходят, то дикими клубами вырываются из ее дымохода. А разве избушка не кушает, когда баба-яга засаживает на лопате в нее доброго молодца?.. В общем, ничто живое не чуждо и ей.

Эта избушка — некая птица, являющаяся, как и все вещи, что связаны с бабой-ягой, не самодостаточной и независимой, а существующей в неразрывном единстве с ней, бабой-ягой, являющаяся продолжением ее существа. Эта избушка с ее печью, дверью и дымоходом — прожорливые (впрочем, а что тут такого — питаться чем-то надо ведь) половые органы бабы-яги, которым она и скармливает мальчишек. И именно мальчишек. С девочками у бабы-яги дружба особенная — они у нее зачастую подмастерья, ученицы и учатся ткачеству и прядению. Вот, правда, на чем — это уже другой вопрос... Так вот. Что же с мальчиками получается? Кто среди гостей бабы-яги? Либо малые ребятишки, которых она крадет, чтобы без всяких церемоний испечь в печи, либо добрые молодцы, которые сами приходят к ней в поисках путей к своей невесте. Половозрелые, но еще девственные подростки появляются у нее осознанно, так или иначе, накануне своей женитьбы на какой-нибудь девице-царевне. И кто же эти молодцы? Большей частью четырнадцати лет. Женились на Руси, как во всей старине, достаточно, по нынешним меркам, рано. И четырнадцать-пятнадцать лет были возрастом для женитьбы в самый что ни есть раз. Сексуальная инициализация лет в двенадцать, женитьба — два-три года спустя. Вот то-то и оно. Встречалось ли в сказке, чтобы баба-яга уволокла себе на обед какого-нибудь мужика или отца семейства?.. Со своей бабой-ягой мальчик обычно встречается осознанно только один раз. Став с ней мужчиной и получив знание, он возвращается в свой мир навсегда. Что ж, возможно только особо избранные получают у бабы-яги особое знание. Возможно и то, что, помимо особо избранных, очень многие мальчишки проходят через кудесницу. И, может быть, — именно в своих далеких неосознанных фантазиях и снах... Каждый по-своему учится ею. Нередко, долог и тяжел бывает этот ученический путь. Со своими срывами, сбоями и временными поражениями. Не потому ли и висят некие сопли вокруг?..

В общем, так и что же это за избушка на курьих ножках?.. И что же эта за курья ножка, курьи-лосиные ножки, а то и непонятные мохнатые яйца?.. Во-о, это и оно — женщина, верхом на стволе молодого мужчины и его яичках. Чего и как она там делает?.. На то она и искусная пряха, всем пряхам пряха, чтобы прясть на мужчине мужчиной и из мужчининного свои умельица-холсты...

Избушка бабы-яги нередко окружена частоколом из человеческих костей с нанизанными сверху человеческими черепами. Ворота вешаются на гигантские мощные человеческие ноги, в которых лишь только кожа да кости, задвижки у ворот — крепкие мумифицированные человеческие руки, а вместо замочной скважины — рот с острыми зубами. Помимо того, избушка может охраняться еще свирепыми голодными собаками, или лебедьми-гусями, или большим черным котом, или жабами. Все эти кости и звери вроде как самостоятельно решают, пускать ли или отпускать гостя то ли вовнутрь в избушку, то ли наоборот, вовне на волю обратно, — но на самом деле, как уже подчеркивалось, все эти архитектурные убранства являются неотъемлемой частью всё той же одной бабы-яги. Правда, могут они на нее и серчать и делать ей всякие мелкие пакости, вроде как позволить кому уйти. Сама же и виновата. Надо ведь не только жить целиком в своих тайнах и внутренней работе, но и уделять должное внимание всем частям своего тела и не запускать их - кого ласково потрепать, кому какую тряпицу подарить, кого обогреть и чаем напоить. В общем, тут и урок для бабы-яги — не забываться, мол, умная такая, то всё ей и позволено. Она ведь тоже есть лишь одна из частиц бытия.

Что же касается самой бабы-яги непосредственно, то она летает по воздуху в железной ступе, используя погоняющий железный пест или клюку, чтобы управлять скоростью и направлением своего передвижения, и густое помело, чтобы заметать за собой следы. Когда понуждает ступу бежать скорее, то приударяет по ней своей железной палицей. Ну вот, о чем и говорилось, на молодых мужчинах с их молодым пушком и разъезжает. Может, даже не столько на мужчинах ездит баба-яга, сколько благодаря позаимствованной от них их девственной сексуальной энергии. Еще резоннее предположить, что разъезжает-то она на своей же собственной обузданной сексуальной мощи лона, а вот вдобавок использует обузданную же мощь фаллоса молодого мужчины. Потому они — и ступа, и пест-палица — «железные», что обузданы. Кстати, заметим, что мужчины-девственники во всех эзотерических культурах мира считались явлением особенным, должно быть виной тому их особенная энергетика, которой они обладают, пока не потеряют всё той же своей сакральной девственности, приобретая, впрочем, взамен могущественную власть мужественности. В своем печном посвящении бабой-ягой мальчик обычно изжаривается и умирает, но рождается в теле его мужчина... Итак, ступа — это влагалище бабы-яги, которым она и разъезжает, пест — понятно какой мужской телесный орган и понятно в каком своем особенном таком состоянии, что впрямь и гром грохочет, и молнии сверкают, и стволы деревьев гнутся, ураган грохочет — то баба-яга в ступе своей разъезжает (кто не поймет — и не надо, не доросли, значит, еще такие оргастические ощущения понимать), а помело — волосяная растительность на яичках, — когда они перекатываются и мечут свою икру, и в самом деле может представиться, будто они своей кудреватой мочалкой следы своих прежних движений заметают. Последняя особенность ясно указывает на то, что именно на половозрелых мужчинах, то есть уже выделяющих подвижных живчиков и все компоненты своего семени, баба-яга и летает, то есть берет от них главную часть своей мистической силы. А на что тогда бабе-яге маленькие мальчики? Что, она их и в самом деле кушает?.. Ну, не знаю, не видел. Но, думаю, разгадку стоит искать все в том же ключе. Не семя мужское баба-яга потребляет, а мужскую оргастическую энергию. Мужчина же, как минимум, от рождения (а вообще-то и раньше) способен испытывать полные эрекции и всамделишные оргазмы, разве что до поры до времени половозрелой без выделения семени. Именно мальчики, при должном усердии, могут эти свои оргазмы переживать почти без особого устанну один вслед за другим, будто женщины, потому что они еще не теряют столько сил, сколько выстреливает половозрелый мужчина при своем оргазме, зачастую сопряженном с извержением семени. Мальцы не выделяют семени, в неких своих детопроизводительных силах они в чем-то уступают мужчине, но в общем же выделяют при своих оргазмах всю ту же оргастическую мощь. А значит, как источник ее вполне пригодны к употреблению бабой-ягой и даже в нескончаемости своей еще более предпочтительны, чем взрослые мужчины. Кроме того, их энергия в виду их возраста утонченная, еще более чистая и совершенная чем у подростков. Но, тем не менее, мальчики и половозрелые, и неполовозрелые — все нужны бабе-яге. Неполовозрелые — скорее для пополнения мистических сил, половозрелые — скорее для пополнения физических. Пожалуй, она и использует их семя на телесные нужды своего тела. Говоря проще, пополняет его элементами метаболические потребности своего живого организма. Это если исходить из того, что баба-яга тоже живое существо, а не персонаж из книги мертвых. А если же и вроде как призрак, потустороннее существо, то тогда она использует исключительно оргастическую девственную суть. Но не всякое семя, однако же, подойдет тут и в первом, и во втором случае. Эякулированное семя — оно для бабы-яги практически бесполезное. Лишь только то семя возможно ей усвоить сполна, которое возможно на кончике и кончиком члена самого молодого мужчины при помощи его неувядающих оргастических сил разлагать на микрочастицы и потому впитывать в себя. Только такое семя сполна для бабы-яги и может быть полноценным. Неудивительно поэтому, что она невольно становится распространителем древней сексуальной практики мужской мультиоргастичности. И за свое знание они расплачиваются своим семенем, распахтываемом досуха на их мультиоргастичном члене... То же справедливо и в отношении неполовозрелых ребят. Хаотичные выбросы их оргастической энергии слишком стремительны и неупорядоченны для того, чтобы улавливать и усваивать их сполна. Кроме того, баба-яга как истинная гурманка не кушает лишь бы что ни попадя. Она очень избирательна в своих вкусах и прежде, чем потреблять, вначале хорошенько приготовит в мальчике именно то, что желанно и необходимо ей от него получить. В общем, дело не в количестве — а в качестве, хотя качество в своих количественных показателях затем превосходит немерено одно лишь голое количество. То есть, сил, которые выделяет мальчик при своем управляемом оргазме, бывает несравненно больше, чем тех, которые он выделил бы при своем спонтанном оргазме, и эти силы структурированы в полном согласии с данными конкретными потребностями конкретной бабы-яги. Почему конкретной? Потому что, на самом деле, баб-ёг немало, хотя и одну-единственную бывает найти без знания практически невозможно. Пока... она сама не выйдет на тебя. Итак, к упорядоченному, постепенному и, насколько возможно, неиссякаемому выделению молодым мужчиной своих оргастических субстанций — живой воды — и стремится баба-яга в своем обращении с ним. Девочками баба-яга тоже иногда лакомится. Но это, скорее, с голодухи. Однако, тут уже несколько иным способом. В народе говорят, что баба-яга любит сосать девственные груди девушек. Вообще-то, наверное, не только груди, а и клитор, в своей эректильности сродственен половому члену мужчины. Вернее, как сказала бы баба-яга-матриархатка, половой член с мошонкой мужчины сродственен клитору и грудям женщины. Но это мелочи. Главное — откуда баба-яга черпает свои энергии. В общем, любит баба-яга сосать молодые груди (и не только) девственниц и молодые члены девственников. В каждом конкретном случае своим уместным и наиболее эффективным для того способом. Однако в процессе насыщения бабы-яги нет твердых правил, и равно как она может своим длинным языком залезать девушке и девочке не только между грудей, так доброго молодца она может лобызать не только своими большими и малыми губами. Подводя итог по каннибализму бабы-яги можно с уверенностью сказать, что, подобно тому, как все добры молодцы возвращаются, в конце концов, от бабы-яги домой целехонькими и живехонькими верхом на своем резвом и могучем волшебном скакуне-пенисе, так и всех похищенных ею малых детишек возвращает баба-яга домой без изъяну для их мужского и общего здоровия. Они не теряют ничего — потому что им нечего было терять с ней. Потому что она не заинтересована в их потерях даже чисто физически — чем более они станут и будут энергетически бездонными и неиссякаемыми, тем больше не только в количестве, но и в качестве она сможет получить от них. Разве что тут еще кроется один нюанс. Бывает, баба-яга похищает неполовозрелых мальчиков, и не только из сирот, которые и не возвращаются. С нашей житейской точки зрения это преступно. Но для бабы-яги с ее ведением перерожденных душ не существует нашей привычной повседневной морали. Как правительница человеческого рода баба-яга берет на воспитание избранных. И готовит из посвященных во многие ее тайные знания магов-жрецов, впоследствии поддерживающих связь между миром живых и миром мертвых, между миром людей и миром богов. И всю науку мистического искусства овладения своей сексуальной энергией они проходят сызмальства под ее опекой сполна, играя со своими серебряными яблоками — пока еще неполовозрелой, но премного уже потенциальноёмкой мошонкой с ее яичками — началом всех начал — да и, скорее всего непременно, и с тем, что над нею. А, порой, даже эти детишки и не исчезают из общественной жизни, и даже при том вовсе не обязательно живут как-то по-своему не от мира сего. Живут они вроде бы как обычные дети, обычные люди. Но то, что бывает скрыто до поры до времени и от их сознания, — то, что они в яви и во сне прилежными учениками проходят под невидимым, но неусыпным руководством Йогини-Бабушки каждый свой путь познания самих себя.

Слово “баба-яга” часто сопровождается еще описанием “костяная нога”, что для одних специалистов по фольклору ясно указывает, насколько, по крайней мере, тощая она, эта живая мумия. Если вообще не мертва с ее разложившейся ногой. Кстати, эта точка зрения тоже напрочь убирает обвинения бабы-яги в людоедстве. Судя по тем же фольклорным традициям, все людоеды и упыри отличаются цветущим здоровьем и сложены в телесах своих на мясце человеческом очень уж крепко. Кроме того, образ худой йогини очень даже вяжется с образом подвижницы-отшельницы. С другой стороны, тощесть бабы-яги подчеркивается в сказках редко. Часто просто говорится «баба-яга». И нам только остается гадать, какова же она из себя. Впрочем, не исключается, что даже на одних знаемых травах, злаках, зельях и прочей растительности, а тем более еще на мужских энергиях и соках, можно вполне поддерживать вполне приемлемое соотношение кожи, костей, мышц и жира в своем теле. Но, как бы там ни было и вместе с тем, баба-яга частенько бывает физически нечеловечески сильна. Впрочем, бывают времена у нее и совсем уж немощной дряхлости. Лежит в своей избушке-гробу из угла в угол — и всё тебе, пока не наведает к ней добрый молодец, и не пробудит ее к кипучей с ним деятельности. Так что свои главные дела баба-яга хорошо знает и рьяно исполняет их в полноте физических сил. Подобно тем, как баньку истопить, молодца накормить и спать уложить... И все же не от мира физического крепость баба-яги. Равно и крепость ограды из костей, ворот из рук, замков из челюстей. Говоря о бренных человеческих остатках, можно предположить, что бабе-яге особого труда не стоило собрать изрядную коллекцию всех трупных членов, каких бы только ей не было бы угодно, будучи властительницей кладбищ и могил. Другое дело — как все это оживить. Должно быть, подвластно ей вселять в свои страшилки жизненную силу неприкаянных душ, и тем оживлять мертвую руку даже уже саму по себе. Как бы там ни было, всем живым движет дух...

В общем, порой совсем уж одноногая баба-яга любит на своей «костяной ноге» скакать. Скачет, резвится, порой ласково, а порой и яростно. Эта «нога» и есть эрегированным членом доброго молодца — его «костью» и «ребром Адама». Иногда, нога именуется «железной», порой — «золотой», мол, у Матушки Йогини сапожки, инкрустированные золотом, так блестели, что в народе ее прозывали «златоножкой». Оно и немудрено. Если серебряные яблоки — вроде как яички неполовозрелого мальчика, то «златая обувка» очень даже может быть теми же «молодильными яблоками»-яичками, но уже по-половозрелому оперившегося пушком подростка, которого и вводит в мир взрослых баба-яга верхом на его мошонке. Верхом на его обореваемом им же Змее Горыныче. Ведь в этом змееборстве он только и может доказать свое право на подарок от бабы-яги и получить его — свою приученную и прирученную под наставлением древней кудесницы сексуальность. На этих косточках героя и катается довольная баба-яга, откушавши «белого ивашкиного мясца» — неспущенного распахтанного семени. Почему «косточках», а не «косточке»?.. По той же причине, что и многоглавость Змея Горючего. При мультиоргастичности у мужчины его эрекция непременно вырастает столько раз, сколько необходимо, отрастает с каждым разом и отрубленная вроде бы как голова змия — опустившийся в покое член. И герой «кидает палок», испытывает оргазмов и выделяет семени столько, сколько от него требуется. Требуется много. Оттого баба-яга на косточках всё себе и валяется, и сама будучи воплощением змееподобных потоков сексуальной энергии, в своей возгонке-сублимации поднимающихся вдоль хребта спинного мозга вверх... Отсюда и другие ее устрашающие атрибуты, вроде железных когтей и зуба, которыми она цепляется и разрывает добычу. Точно также и оргастическая энергия намертво цепляется в вызвавшего его человека и в энергетическом напряжении всего его существа буквально разрывает его на части. И вырваться из ее разрушительных объятий, оседлать ее, приручить и возобладать над нею можно только лишь согласованным умением тела, души и духа. Будучи сама змеей, баба-яга-кундалини из оргастирующего пениса-змея и берет свое начало. Показателен и ее единственный зуб-клык. Рот да не тот. Клитор. Почему «вставной»? Да ведь и у мужчины член тоже не всегда бывает в своем эрегированном состоянии и расслабляется.

Как уже было замечено, в своих охотничьих повадках баба-яга придерживается следующих принципов: она либо рыскает по свою добычу, али поджидает ее дома, сидячи на печи и зная, что чему бывать, того не миновать, и лакомое так или иначе все равно прибудет, а вот и очередное на пути к ней. Итак, охотится она на малых ребятишек, а поджидает — добрых молодцев. Она очень даже чувствует свою добычу, обоняя воздух вокруг да около да возглашая громко: “Чу, чу...! Мужьим духом пахнет! Давненько уж слыхом не слыхано, видом не видано, а вот пред очи и явился во всей красе своей весь. И кто это здесь?” — это уже поближе рассматривая достопримечательного гостя. По запаху мужских феромонов, порождаемых мужскими стероидами, а в конечном счете андрогенами и семенем яичек, мужчину и обонять. И тут уж как бабе-яге не заняться вопросом: «Дело пытаешь али от дела лытаешь?» Мол, коль по делу, то с тебя и соответствующий спрос как с мужчины, готов ли ты этому морально?.. Не готов — беги, а готов — ответ держи. Ну, а получив гостя в свое распоряжение, баба-яга перво-наперво как следует чистит, моет и парит его в горячей бревенчатой баньке, досыта кормит вкусной различнейшей пищей, а потом уж укладывает спать али и без послеобеденного отдыха сразу приглашает гостя любимого быть съеденным ею. Жарит и приуготовляет она его в древней печи — в своем лоне — на его собственном живом огне, извлекаемом из его яичек, а затем и поядает все тем же своим однозубым ртом. Но перед всем этим радушно приглашает свою добычу усесться поудобнее на гигантскую лопату (уж не улечься ли на нее саму?), которую затем мастерски всунет в жар, — и она разрешает гостю самому выбрать положение тела, в котором изжарит его, а если он не вписывается в проем печи (не попадает по горячности и неумелости в отверстие ее лона) и стопорится в нем то рукой, то ногой (в общем, тыкается все мимо), терпеливо просит согнуться и сжаться покомпактнее, и даже сама показывает, как следует ему сделать это (направляет побег прорастать куда надо). На этом многие бабы-ёги или их дочки в сказках и погорели, сами оказавшись засунутыми гостем в печь (не вырулили со своим оргазмом, изверглись и лишились своих волшебных сил, что при неуправляемом женском, равно и неполовозрелом мальчишеском, оргазме вполне даже возможно). Но, тем не менее, своему горячему гостеприимству бабы-ёги не изменили. Оклемались, набрались сил — и вновь за своё. Природе не прикажешь. Природою живешь. И не изменяют бабы-ёги своему естественному по их природе обычаю проводить детей через различные сексуальные испытания, в том числе и через змееборство — обуздание собственного члена-«чуда-юда» и похотей-«бурь», порождаемых им, а в том и посвящать ребят в мистерию осознанного продолжения рода и насыщения, поддержания всего мира собой. Так дети и становятся быть жрецами, себя в жертву на конце своего члена приносящими и в огне возношения-воскуривания своей силы возрождающимися преображенными, как феникс из пламени.

Баба-яга и без волшебного зеркальца видит подноготную человека. Что потребность сексуального возношения естественна и неотъемлема от самой природы мужчины с самого начала его лет. Одни боятся этого знания, но так и живут несмышленно в своем прежнем влечении-вожделении, другие хотят не только жить собой, но и познавать себя. Тому, как делать это неугасаемо, и учит баба-яга. Сторожит она целющую воду. Воду, которая может быть живой и мертвой. Семенные силы-соки, исходящие из сокровенных глубин космоса и проходящие через колодязь тела мужчины. Ищущему и неустрашимому она и раскрывает знание о них.

Итак, существует великое множество сказок о бабе-яге, каждая может описывать несколько иначе саму старую колдунью, ее методику охоты и поедания добычи. Но все они сходятся на том, что рисуют бабу-ягу и среду ее обитания насколько только возможно уродливее, отвратительнее и злее... В общем, прячут от непосвященных суть, вместе с тем оставаясь широко распространенными и чрезвычайно популярными. Ведь баба-яга была, есть и будет любимейшим героем всех детей. Потому что они нутром чувствуют, что она их покровительница. Она бережет их, потому что... питается ими. И они, поядаемые ею, как любили, так и будут ее любить. Потому что «Бабушка Йога» раскрывает им истинное предназначение их сексуальности — не мучиться ею, а созидать... И родом мы из детства.

Дополнительно:

Сублимация активная

Джельк

Мастурбация умелая

Накормила, напоила...

... Баньку истопила...

... И спать уложила

Охотница на слатенькое

Рачительная хозяйственница

Дщери бабы-яги

Бабай-ягай с неподъёмным уем

Баба-яга как стимул к самопознанию

Майтхуна

Жертвоприношение